Под блюз опадающей листвы
Алексей бежал по шуршащей под ногами листве, вдыхая полной грудью чистый прохладный октябрьский воздух. Было прохладно, но день обещал быть тёплым. «А неплохо было бы купить тут домик, – подумалось Алексею, – или выкупить это чудо. Интересно, сколько за него запросят?»
Вернулся Алексей в номер, когда было уже часов девять, полным сил и в отличном расположении духа. Вернувшись, он обнаружил, что у него пять пропущенных вызова на мобильном: четыре от Сергея и один от… Светы… На минуту Алексей задумался, чуть даже не растерял того радостно‑спокойного душевного состояния, но потом решил ответить на первые четыре, а про пятый пропущенный забыть. На время. А потом видно будет. В конце концов, он приехал работать, а не выяснять отношения с женой!
– Привет! Звонил?
– Сто раз! Ты куда пропал? Спишь что ли ещё? Ты это брось! У нас тут провинция, кто рано встаёт, тому Бог подаёт.
– Да ладно тебе! Я уже три часа на ногах. Окрестности осматривал. Красотище!
– А! Оценил?!
– Оценил.
– Ну, ладно. О красотах природы потом. Ты, надеюсь, со своей прыткостью не успел позавтракать?
– Нет.
– Тогда через пять минут выходи, заеду. Настя на стол накрывает. Вместе позавтракаем.
– Завтрак – это много. Кофейком бы отравился.
– Будет тебе и кофе, и какаво с чаем, как говорил незабвенный Папанов.
– Давай.
Сергей Подгородний, высокий крупный мужчина сорока шести лет. У него были крупные черты лица: большой рот, немаленький с широкими ноздрями нос, высокий красивый лоб и очень открытый взгляд. Широкие плечи и большие руки. Его богатырская фигура очень шла его жизнерадостному характеру.
Сергей Подгородний жил и работал в этом городке уже пятнадцать лет и примерно столько же звал сюда Володина, чтобы тот оценил и по возможности использовал его своеобразную архитектуру и удивительную природу. Но и никогда не скрывал от друга своей коммерческой выгоды. Знаменитый режиссёр и удачливый бизнесмен Володин мог бы сделать хорошие финансовые вложения в обустройство города. Узнав, что друг ищет место для натурных съёмок, Сергей Подгородний насел на него вплотную.
– Смотри, смотри! У нас тут есть такие уголочки, что на старом Арбате не отыщешь. А если кое‑что отреставрировать…
– Вот и сказался чиновник!
– Я и не скрывал. Ха‑ха‑ха.
– Ну, вези тогда. Раз ты меня всё‑таки сюда выдернул, буду смотреть всё основательно.
– Всё‑всё покажу, на рыбалку свожу.
– Ну, это за милую душу… Постой! Тормози!
– Что такое? Здесь нельзя – негде. Какое‑никакое, а движение. Сейчас в проулок сверну.
– Ладно, проехали.
– Да, что случилось‑то? Объясни толком.
– Понимаешь, вчера из Москвы тем же рейсом, что и я, летела одна девушка. Так мне показалось, что она сейчас в тот двор свернула.
– Ну, ты, брат, неисправим!
– Да, ну тебя! Просто у меня глаз профессиональный. А тут такое лицо, любой режиссёр заметил бы.
– А‑а ну, если любой…
– Всё, отстань! Просто показалось… Может и не она вовсе.
– Она – не она. Рассказывай.
– Что?
– Как зовут?
– Кого?
– Кого? Девушку!
– Да я откуда знаю! Я же тебе говорю, просто в аэропорту видел. Я с ней не разговаривал.
– Да, ладно! Ты – не разговаривал? Ну, да, ты обычно не разговариваешь, сразу… Как только это всё твоя Светка терпит?
– Не терпит.
– Серьёзно? Поссорились? Из‑за поездки? Чёрт! Мой грех.
– Да, не кайся ты, Серёг. Причём тут ты? Это наши с ней дела. Значит, так должно было быть.
– И что теперь?
– Серж! Всё! Давай закроем тему. В другой раз.
– Ладно. Такие разговоры натощак не ведутся. А вот и мой хауз. Добро пожаловать.
– Ничего себе усадьба! Это у вас все чиновники так живут? Или только из числа первых?
– Первых‑первых. Заходи, давай, – смеясь и слегка подталкивая под локоть Алексея, сказал Сергей.
Дом, в котором поселились Подгородние пятнадцать лет назад, был тоже произведением архитектуры конца XIX века. Эту усадьбу построил один богатый купец. Такие дома в советские времена были перестроены в общежития. Большие комнаты, высокие потолки, огромные окна, по всему периметру дома – балкон с балюстрадой, украшенной изразцовыми перилами. Дом был двухэтажным. Центральная часть его немного выдвигалась вперёд. В нижней части находились четыре опорные четырёхугольные колонны, на которых нависала терраса, также с колоннами и перилами между ними. Крыша над каждой частью своя. Фундамент невысокий. Крыльцо, низкое, но широкое, составляло всего две ступени, располагалось между теми самыми опорными колонными. Все линии прямые и перпендикулярные. Никаких куполов и арок. Дом был спроектирован в стиле строгого классицизма. Конечно, Подгородний сделал в нём отличный ремонт, но дореволюционный дух здесь остался, точнее, Подгородний вдохнул его вновь.
Когда Подгородний с женой заселился сюда, это было муниципальное общежитие. Но ему удалось приватизировать его и вернуть первоначальное обличье. Немало сил, средств и нервов для этого он потратил.
Большой двор, никакого забора нет: Сергей не хотел прятать за каменной стеной такую красоту. К крыльцу вела липовая аллея. За домом сад с беседкой. Вокруг дома клумбы с цветами. Возрождающееся дворянское гнёздышко.
– Здравствуй, Лёша! Сколько лет тебя не видела! – защебетала Настя, жена Подгороднего.
– Здравствуй, Настенька. Прекрасно выглядишь.
Они обнялись.
– Я ругаю Сержа: были в Москве и не заехали.
