Погадай на дракона, ведьма!

И тут в мою голову пришла ужасная мысль. Ведь это стандартное зелье. От банальных приворотов сработает, а в моей ситуации ведь не пойми какой вышел!

Пробубнив свои сомнения вслух, я мгновенно получила совет от питомца. И неплохой совет! Опасный только…

– У Дарки в отдельной тетрадке другие варианты записаны. Погляди? – предложил Леон.

– Какие варианты?

– Ну помнишь, она хотела не обычное варить, а чего‑то усиленное, а потом его в дипломной использовать?

– Не‑а, – повинилась я. Может, и было такое, но у меня тоже сессия шла, все посторонние разговоры мигом из головы вылетали…

– Мало что бука, еще и беспамятная! – фыркнул Леон. – В столе у нее, в среднем правом ящике та тетрадка. Толстая такая, фиолетовая. Красивенький цвет, почти как мой.

– И откуда ты все знаешь…

– Интересуюсь, – скромно ответил мандрагор. – И память хорошая.

Час спустя я вздохнула и села на кровати, где валялась, изучая добытые по точным указаниям цветочка записи Даромиры. Покосилась на отложенную тетрадку и вздохнула еще тяжелее.

В общем‑то я умею варить зелья. И даже неплохо умею. Новый рецепт составить не могу, в реакциях не соображаю, но по готовому‑то сделаю. Но проблема не в изготовлении.

– У‑у‑у, закачаешься, какие ингредиенты! – с восхищением сказал Леон, едва не вплотную уткнув пасть в страничку.

– Ленчик, ты что, умеешь читать?

Мандрагор повернулся ко мне и сложил пасть в подобие ехидной улыбки.

– Учусь помаленьку. Я ж тебе не фиалка какая тупая.

– Ох не фиалка, – мрачно подтвердила я.

– Тебе вот это подходит. Написано – возможно применение при самых сложных приворотах. Должно сработать.

– Должно. Но еще тут написано, что нужны определенные ингредиенты. Растение нория хорион. Оно двудомное, и нужен цветок с женского растения и корень с мужского. Причем его надо не покупать, а добывать самостоятельно. И растет оно не абы где, а в драконьем королевстве. В западном лепестке‑провинции Зан‑Тери.

– Ну да, – согласился Ленчик. – Магическая привязка происходит при извлечении из земли… – Он опять склонился над раскрытой тетрадью и по слогам произнес: – Без за‑щит…ных пер‑ча‑ток, ис‑поль‑зу‑я… толь‑ко мазь «Ази… зе… А‑зе‑ве‑рум»!

– Наверное, надо сначала обычное Роуксу подлить, – печально сказала я. – Вдруг подействует. Ну вдруг?!

– Слушай, Тина, – деловито сказал мандрагор. – Вот смотрю я на тебя и думаю…

– Ты вообще ужасно много думаешь, – машинально подколола я.

– Ой, ну и пожалуйста! – немедленно обиделся Леон. – Хотел тебе посоветовать, а ты так себя ведешь, что не буду!

– Ну извини, – примирительно проговорила я, и погладила его по веточкам. – Просто нервы. Что ты хотел сказать?

– То, что с такой внешностью, как у тебя, достаточно сложно убеждать мужика в том, что ему тебя не надо.

Я задумчиво почесала нос.

 

Глава 5

 

Непревзойденной красоткой я себя, конечно, не считала. Но природные данные имела весьма неплохие. В маму удалась, как и моя старшая сестра. Та, когда впервые дебютировала, за первый же месяц получила пять предложений руки и сердца. Это притом, что она не одаренная и, будем честны, – сладости любит больше всего на свете. Я‑то их тоже люблю, но в МУМИ много времени уделяют спортивной подготовке, потому с фигурой все в порядке. Ну и, благодаря специализации, отлично разбираюсь в составах косметики. Да и Даромира периодически варила всем нам какие‑то крема и составы.

В общем, я вполне себе ничего: рыжеволоса, белокожа, стройна и на третьем курсе даже заняла третье место на конкурсе красоты.

– Ну… А что делать‑то?

– Воспользоваться шкафом Велавы. – Кустик ткнул в нужную сторону. – У нее весь гардероб из категории «бабушачья радость». Особенно халат!

Мы дружно посмотрели на означенную шмотку, небрежно брошенную на кровать подруги.

Вела была прехорошенькой девушкой, но упорно куталась в безразмерные одежки. И затирала нам, что это эльфийская мода – чем хламидистей, тем лучше!

Мы кивали и делали вид, что верим. Но разгадка была проста. Нашей артефакторше, во‑первых, было всегда холодно, потому она очень даже приветствовала многослойность. А во‑вторых, ей было плевать на мнение окружающих. Соответственно, носила она то, в чем ей уютно, и точка.

Например, в том халате, который ей подарила бабушка в честь поступления. Огромный махровый халатище, серый в белые облачка. Ну, когда‑то они были белыми. А сейчас, после многочисленных стирок и пяти лет нещадной эксплуатации, – желтые.

Вела называла его «халатом от неприятностей». Если у нее что‑то случалось, то первое, что она делала, – куталась в него и залезала с ногами в большое кресло у окна. Я заваривала ей чай из своих сборов и молча приносила.

– Да, ты прав! Гардероб Велавы – это то, что надо. Но вот… Роукс же не в первый раз меня видит. Не покажется ли странным то, что я так резко поменяла пристрастия в одежде?

Ответить кустик ничего не успел. В дверь постучали. Почему‑то у меня не возникло никаких сомнений в том, кто это пришел!

Я завернулась в халат Велы, по‑быстрому собрала волосы в максимально затянутую гульку и повернулась к двери.

Очень хотелось трусливо крикнуть, что «Никого нет дома!»

Но что‑то мне подсказывало, что от профессора Роукса так просто не отделаться. Потому я вздохнула и пошла открывать, не обращая внимания на предложения Ленчика.

– Я могу его встретить, а ты спрячешься. Например, под кровать! Или в шкаф… или в сундук Велавы! Хотя туда лучше не надо, знаю я эти пространственные расширения. Уйдешь в сундук и поминай как звали!

Не слушая болтовню кустика, я распахнула дверь и потрясенно ахнула.

Потому что первым делом в глаза бросался огромный букет мальвий. Розовых. Красивых, да. Правда в таком количестве они выглядели уже не букетом, а, скорее, метлой! И вот за этой метлой уже скромно обретался профессор Роукс.

Я схватила его за руку, которой держал букет, и рывком затащила в комнату. Выглянула в коридор, проверяя, не видел ли кто это явление дракона народу, а потом молниеносно захлопнула дверь.

Профессор задумчиво огляделся и с усмешкой заявил:

– Я конечно, знал, что женщинам нравятся цветы, но никогда не думал, что настолько!

– Вы зачем с ними пришли!