Полынья

– Эдгар, – герцог остановился, не дойдя до первого этажа нескольких ступеней. – Вы, я смотрю, вспомнили, что Томас – один из лучших фехтовальщиков города, и не теряете даром времени? – Роберт указал взглядом на приоткрытую дверь зала.

– Поздновато учиться, ваше высочество. Мы деремся сразу после ужина.

– «Городские вести» знают о поединке?

– Думаю, да. В канцелярии крутился их репортер, да и «Новости Стейнбурга» там были.

– Значит, щелкоперы придут на пустырь в надежде на кровавые подробности, – герцог поморщился. – Вы уже слышали про постоялый двор на полпути к Синему броду?

– Нет, ваше высочество. Что‑то случилось?

– Да. Мне сообщили сегодня утром. Я не стал пока никому говорить и не стал посылать своих людей – сегодня свадьба, всем не до этого. Идемте, – Роберт словно забыл, что спускался куда‑то по лестнице, и кивком указал Эдгару вверх, на второй этаж, где в конце коридора был кабинет герцога.

– Да, ваше высочество, – откликнулся секретарь. – Значит, мы отсюда уходим? – переспросил он нарочно громко и отчетливо, чтобы его за неплотно закрытой дверью услышала Динара.

– Да.

Они поднялись в кабинет. Герцог опустился в кресло, Эдгар встал рядом.

– Что случилось, ваше высочество?

– Ночью на постоялый двор напали чернокрылые.

– Кто‑нибудь уцелел? – спросил Эдгар. Он был почти уверен, что услышит в ответ. И не ошибся.

– Нет. Сын хозяйки был еще жив, когда его нашли. Он успел рассказать, что случилось, но вскоре умер. Да и рассказал мало – он почти ничего не видел, ни сколько их было, ни откуда налетели. Был в погребе, искал бутыль с вином. Услышал наверху крики и звон, сдуру выскочил, тут же получил саблей по голове, упал прямо под копыта. Дальше ничего не помнит.

Эдгар не ответил. Какая‑то смутная мысль вертелась у него в голове еще с боя в лагере кочевников. Что‑то было не так, он это чувствовал, но не мог осознать, что же именно кажется ему таким странным.

– И опять чернокрылые, – продолжил герцог. – Много их стало в наших местах в последние дни. Вы были в стане Косматого, когда напали чернокрылые. Страшно это?

– Очень.

Со времени своего возвращения – уже почти два дня – Эдгар так и не успел рассказать герцогу подробностей. И самому Роберту, и всем в его доме было не до того – всем пришлось срочно заниматься подготовкой свадебного праздника и устраивать за полтора дня то, что другие делают чуть ли не за полгода.

– Они правда не берут никакой добычи?

– Правда, ваше высочество. Они явно налетели не за добычей. Они словно просто прискакали убивать, – ответил Эдгар и вдруг понял, что именно показалось ему странным. Смутная мысль, крутившаяся у него в голове, наконец обрела четкую форму.

– Племя убийц, – произнес Роберт, но Эдгар тут же покачал головой.

– Нет, ваше высочество. Это не племя.

Герцог с немым вопросом взглянул на секретаря.

– Ваше высочество, я ведь помогал кочевникам после нападения – привести в порядок лагерь, подготовить костры для погибших. Своих степняков они, согласно обычаям, сожгли со всеми почестями, а прах развеяли по реке. Они издавна так делают.

Роберт кивнул, показывая, что внимательно слушает.

– А убитым чернокрылым просто вырыли одну большую яму, бросили всех туда и засыпали. Я сам их скидывал вниз, проверяя, точно ли все мертвы. И заметил – заметил сразу, но понял это только сейчас – что они все друг на друга совершенно не похожи. Словно не из одного племени, не одних кровей, а совсем разные.

– Вы о чем?

– Вы же бывали в юности в северных рыбацких деревнях? Вспомните людей там. Да, они разные, у каждого свое лицо, но есть общие черты, по которым видно – это одно племя. Высокие, белокожие, светловолосые и светлоглазые… не все, конечно, но в основном – видно общее. Или степняки, наши соседи. Взять хотя бы наших гостей сейчас, да и ее светлость маркизу, – каждый неповторим, но все в основном – невысокие, смуглые, скуластые, с большими раскосыми глазами.

– А эти чернокрылые – нет?

– Нет, ваше высочество. Они все разные. Никаких общих черт, никакой общей породы. Сильные, прекрасно подготовленные воины в самом расцвете сил. Все рослые, крупные.

Герцог Роберт насторожился.

– И что вы думаете? – осторожно спросил он.

– Что нет никакого племени чернокрылых, а есть опытные наемники. Которых явно наняли не для того, чтобы охранять наши земли – и ваше герцогство, и владения степняков.

– Мы много десятилетий ни с кем не воевали.

– А теперь, похоже, кому‑то перешли дорогу.

Герцог кивнул, словно соглашаясь, потом перевел взгляд на изящные часы в кованой рамке, стоявшие на каминной полке.

– Еще полчаса – и начнут собираться гости. Увидимся на празднике, – проговорил он.

Эдгар направился в свою комнату. Он быстро переоделся в костюм, более подходящий для торжественного вечера. Простому секретарю и переводчику не пристало наряжаться, да он и не любил пышности, поэтому праздничное одеяние состояло из бархатных черных брюк и такого же сюртука, а единственное, что было хоть как‑то украшено, – лазурно‑синий жилет с ненавязчивой вышивкой. Окна комнаты выходили прямо на улицу, и Эдгар услышал, как к герцогскому дому подъехал сначала один экипаж, потом второй, – стали собираться те немногочисленные гости, которых Роберт пригласил на свадебный ужин. На весь вечер наняли музыкантов – струнный квартет – и с первого этажа полилась легкая мелодия. Пора было спускаться. Хозяин дома и новобрачные наверняка уже встречают приглашенных.

Внизу действительно кипела жизнь. Герцог Роберт радушно беседовал с несколькими гостями. Адриан и Динара стояли рядом, держась за руки, и старательно смотрели на визитеров, а не друг на друга. Маркиз был все в том же белом кафтане, сверкал серебристой вышивкой и переливающимися камнями. А вот Динара – Эдгар еще не приучил себя мысленно называть ее маркизой – сменила свой венок и облегающее шелковое платье на другой наряд, тоже красный, но вечерний. Ее узенькие плечи теперь были обнажены почти до непристойности, коротко обрезанные волосы открывали стройную шею. Эдгар даже поймал себя на мысли, что ничуть не удивится, если вскоре среди дам Стейнбурга появится мода на короткие волосы.