Полынья

– Думаете, от них можно убежать?

– Я совсем мало знаком с ее светлостью, но она показалась мне решительной и смелой девушкой.

Роберт задумчиво пересек комнату, несколько раз прошелся из угла в угол, потом замер возле секретаря:

– Эдгар, я никогда не спрашивал вас о прошлом. У меня были разные секретари и переводчики. Вы – лучший из всех.

– Благодарю, ваше высочество.

– И если вы деретесь на дуэли чуть ли не через день, отправляетесь в одиночку в стан разъяренных кочевников или беретесь усмирять вооруженного до зубов бывшего стражника, который решил прямо во время представления в театре выяснять отношения с соперником, – значит, у вас есть на то причины.

Секретарь спокойно пожал плечами:

– Кто‑то же должен это делать.

– Как вы собираетесь искать чернокрылых?

– Думаю, они меня сами найдут.

Роберт понимающе кивнул.

– Хорошо. Я думал поехать на место схватки с Адрианом, но он, похоже, ничего не запомнил, и это пустая затея. Делайте как знаете.

Эдгар направился к двери.

– Подождите. Когда вы поедете?

– Немедленно.

– Вы представляете, какие пойдут слухи, когда станет известно о пропаже маркизы? Все решат, что мой сын это подстроил. Найдите ее.

– Ваше высочество, я ничего не знаю о порядках и дисциплине среди чернокрылых. Предполагаю только, что с дисциплиной у них крайне строго, так что не уверен, что найду способ передавать вам весточки. Но я постараюсь.

– Что ж, удачи.

Эдгар мягко улыбнулся в ответ:

– Спасибо, ваше высочество. Она мне понадобится.

 

Городские платья по последней стейнбургской моде Динаре совсем не нравились, но сейчас именно модная одежда ей помогла. Молодая маркиза отправилась в путь, накинув на тонкое платье дорожный плащ – и под этим плащом Динаре удалось спрятать охотничий нож. Обыскивать пленницу чернокрылые не стали.

Сейчас, когда ее уже заперли в комнате, неожиданно просторной и светлой, Динара снова и снова прокручивала в голове нападение и пыталась понять, где она ошиблась и что сделала неправильно. Но нет, никакой возможности вырваться и убежать во время схватки у нее не было. Как только чернокрылые показались из леса, она тут же бросилась к лошадям, но под градом пуль отступила. Стражники пытались защищаться, но их было слишком мало. Адриан в первые же мгновения рухнул на землю, и Динара сначала даже подумала, что он убит. Она хотела отскочить в сторону, чтобы ее не затоптали копытами, но вдруг чьи‑то руки схватили ее за талию, и девушка почувствовала, как ее перебрасывают поперек седла. Лицо уткнулось в черный конский мех, куда‑то под ребро больно уперлась передняя лука, и в следующий миг Динара поняла, что всадник, схвативший ее, удаляется от остальных. Следом за ними летели, кажется, еще двое чернокрылых. Остальные добивали стражников герцога.

Ее дорожный плащ был сшит из гладкого шелка, и Динара боялась соскользнуть с лошади или выскользнуть из этого плаща прямо под копыта. Всадник придерживал ее рукой, но ей все равно было не по себе. Она осторожно повернулась и смогла ухватиться за длинную черную гриву коня. Лошади неслись через лес, девушка чувствовала, как всадник постоянно уворачивается от хлестких веток, и боялась, что мчащийся конь шарахнет ее об какое‑нибудь дерево. Дышать было тяжело, казалось, что бок уже отбит о жесткое кожаное седло.

Наконец всадники перешли с галопа на шаг. Динара осмелела, открыла глаза и осмотрелась. Ее крепко удерживал мужчина в черном кожаном плаще, рядом с ним ехали двое таких же. Вороные кони, кожаные черные плащи, – все было точно так же, как и в день нападения чернокрылых на степной лагерь. Эти твари убили ее отца. Пусть не именно эти, но такие же. Динара почувствовала, как ее страх сменился яростью и жаждой мести. Именно из‑за чернокрылых она оказалась не в любимой степи, а в ненавистном городе и в ненавистном браке. Если бы не нападение, если бы не воля последних минут отца – никто и ни за что не заставил бы ее выйти замуж за Адриана.

Лошади остановились. Всадник, который вез Динару, остался в седле, двое других спешились.

– Давай ее сюда, – произнес один из них, и девушка замерла: это было хорошо знакомый ей язык Ирбистана.

Кто‑то подхватил ее на руки. На миг она испугалась, что чернокрылый ощупью почувствует нож у нее на поясе, но похититель ничего не заметил. Динара решила пока не подавать вида, что понимает разговор.

– Э, да она даже не лишилась чувств! – удивился чернокрылый и осторожно поставил ее на землю. – Не вздумай бежать, – он перешел на язык степняков, но Динара только ухмыльнулась в ответ и вскинула голову.

Дом, возле которого остановились всадники, стоял посреди леса и со всех сторон был укрыт от посторонних глаз. Динару провели в большую светлую комнату. Она заметила маленькую дверь в дальнем углу, потом быстро скользнула взглядом по окну – никаких решеток не было. Чернокрылый перехватил этот взгляд и усмехнулся:

– Смотришь на окна? Тебе отсюда не удрать, даже не пробуй.

Он распахнул ставни, открыл окно, пронзительно свистнул – и Динара увидела снаружи двух крупных волков.

– Они не выпустят тебя и не впустят никого чужого.

Чернокрылый затворил окно. Волчьи морды ткнулись было носами в стекло, но тут же отступили.

– Ты можешь его открывать. Внутрь они не сунутся. Но не выпустят. Эй, ты что молчишь? Поняла?

Динара кивнула. Степняков всегда сопровождали собаки, почти такие же крупные и зубастые, как волки. Она не любила собак, никогда не любила – ей нравились независимые и своевольные кошки, но кошек кочевники не держали. А вот собаки в стане степняков были постоянно, так что Динара, хоть и не любила их, но и не боялась.

– Еду тебе будут приносить утром и вечером. Уборная там, – чернокрылый указал на дверь в углу. – Ни с кем, кроме меня, не пробуй заговаривать: бесполезно. Со мной, впрочем, тоже бесполезно. Бежать даже не пытайся. Волки не станут задерживать или останавливать – они просто загрызут и сожрут. Наши часовые тоже в случае побега не останавливают, а убивают. Что ты сама удавишься поясом или чем‑то еще, я не боюсь – ты степнячка, а степные боги запрещают вам лишать себя жизни.

Он вынул из кармана плаща часы, взглянул на циферблат и добавил:

– Завтрак скоро принесут. Будешь вести себя смирно – вернешься обратно целой. Может быть.

Дверь за ним закрылась. Оставшись в комнате в одиночестве, Динара быстро осмотрела все углы, стены, потолок, разглядела каждую щель. Комната была старательно выметена, выглядела аккуратной и ухоженной. Кровать оказалась застелена чистым бельем. Похоже, этот уголок специально подготовили – а значит, нападение чернокрылых было не случайностью, а частью какого‑то плана. Она заглянула в дальнюю дверь, надеясь, что можно будет удрать через уборную, но там оказался просто глухой крошечный закуток с горшком, большой лоханью воды и сушеными травами, отбивающими запах.