Полынья

Глава вторая

 

Лагерь кочевников, уже почти заснувший, стремительно пробудился и наполнился криками, лаем, сабельным звоном, топотом и выстрелами. С реки донеслось тревожное ржание.

– Женщин в самый дальний шатер! Старейшин тоже! – рявкнул Косматый. – Корсак, отвечаешь за них!

Вокруг него уже сгрудились наспех вооружившиеся степняки. Кочевники, хоть и считались грозным племенем, по сути были не воинами, а скотоводами, но отпор врагу дать умели. Любому, даже самому грозному. Но не чернокрылым.

Эдгар в последний год много слышал о чернокрылых, но до этой минуты ни разу не сталкивался с ними. Никто никогда не видел среди чернокрылых женщин, стариков или юнцов, – это всегда были сильные зрелые мужчины, которые не брали добычу, от которых нельзя было откупиться. Чернокрылые бились не за скот и не за золото. Им нужно было просто уничтожить как можно больше других людей. Других, не чернокрылых.

Налетели они стремительно, как степной вихрь. Грозные всадники на огромных вороных – другой масти для них словно не было – лошадях. Черные кожаные плащи, из‑за которых племя и получило свое название, развевались на скаку. Из‑под плащей при свете луны посверкивали панцири. Ходили слухи, что дротики чернокрылых убивают, даже если лишь чуть царапнули, и что их плащи обработаны чудодейственным составом, от которого с черной кожи соскальзывает любой клинок.

Со сторожевых вышек навстречу чернокрылым раздалась еще пара выстрелов. Потом, когда ружья разрядились, полетели стрелы. Двое всадников упали, еще один покачнулся в седле и отстал, но остальные ни на миг не замедлились и все так же мчались к лагерю плотным черным строем. Эдгар быстро огляделся в полутьме, ища хоть что‑нибудь, что могло бы послужить оружием. Взгляд его упал на вилы, закрепленные на стене сарая. В следующий миг чернокрылые ворвались в лагерь: двое или трое промчались сквозь проем, остальные просто перемахнули через ограду. Он схватил вилы и бросился вместе со степняками на чернокрылых, стараясь не попасть под копыта. Отбил клинок одного из всадников, молниеносно развернулся и всадил вилы в бедро другому. Чернокрылый соскользнул с седла и замер у ног лошади.

Рядом бесстрашно орудовал двумя саблями длинный и юркий степняк – Эдгар вспомнил, что его называли Хитрым. Чуть в стороне огромным боевым топором отмахивался от нападавших сам Косматый, у ног которого уже лежали двое поверженных врагов. Старейшина быстрым оценивающим взглядом скользнул по незваному помощнику, но ничего не сказал.

Эдгар выдернул вилы из бедра чернокрылого и тут же добил его ударом в незащищенное горло, пригвоздив к земле. Потом выхватил из его ладони легкий прямой палаш, сорвал черный кожаный плащ и, не заматывая его, набросил себе на левую руку. Все это заняло долю мгновения. Он обернулся, увидел летящего прямо навстречу всадника, быстрым взмахом палаша рубанул передние ноги коня. Лошадь рухнула, увлекая за собой седока, и Эдгар понял, что этому больше не подняться. На земле уже лежали вперемешку и степняки, и чернокрылые. Пара лошадей, оставшись без всадников, металась в гуще драки. Эдгар схватил одного из коней под уздцы, взлетел в седло. Он немного опасался, что в горячке боя кочевники теперь примут его за чернокрылого, но раздумывать было некогда. Перед глазами мелькнула сабля. Он успел отбить удар, вынудил противника опустить руку, тут же набросил ему на голову плащ и затянул, придушив.

Чернокрылые, не ожидавшие такого яростного отпора, дрогнули. Эдгар стащил своего пленника плащом с седла, ударил палашом по плечу одного из немногих оставшихся, почувствовал хруст ключицы под клинком. За спиной у него раздался голос Косматого – слабый, совершенно лишенный былой силы:

– Никого не отпускать живым, добивать всех!

Еще через минуту все было кончено. Эдгар спешился и обернулся к Косматому. Верховный старейшина кочевников с серым лицом сидел на земле, двое степняков поддерживали его, не давая упасть.

– Что с остальными? – произнес предводитель.

– Сурок, Тощий и Гром убиты, – отозвался один из кочевников. – Рыжий получил копытом по голове и пока без памяти. У Хитрого дротик в ноге. Остальное несерьезно.

– Знахарь сейчас займется тобой, – вступил второй кочевник.

Косматый слабо замотал головой.

– Нет. Знахарь пусть займется Хитрым. Ногу ему не спасти, но его самого пока можно. Не теряйте времени.

Он замолчал, потом едва слышно добавил:

– Отнесите меня в шатер.

Эдгар снял с одного из убитых чернокрылых плащ и помог степнякам переложить Косматого, который уже лишился чувств. Предводитель племени бросился в бой, в чем был, – в своем богато отделанном халате. Сейчас, когда Косматого перекладывали, окровавленный халат распахнулся, и стали видны три маленькие ранки от дротиков: две в груди, третья – под нижним ребром справа. Сами дротики Косматый, наверное, выдернул сразу во время драки. Ранки почти не кровоточили – похоже, халат был залит кровью порубленных чернокрылых.

Вместе с кочевниками Эдгар донес старейшину на плаще до большого шатра. Когда Косматого опустили на овечьи шкуры, предводитель степняков еле сдержал стон, выругался и открыл глаза. Несколько мгновений его мутный взгляд плавал из стороны в сторону, потом он окончательно пришел в себя. Косматый узнал Эдгара, пристально посмотрел на него, прошептал:

– Значит, говоришь, секретарь и толмач?

Серые губы дрогнули в усмешке. Верховный старейшина пытался собраться с силами, но голос его слабел с каждым мигом.

– Останься тут.

Он снова замолчал, затих, потом пробормотал:

– Огня. В глазах темнеет. Принесите огня.

Двое степняков тут же бросились за факелами, принесли их и укрепили рядом с ложем предводителя. Сейчас, когда на Косматого со всех сторон лился яркий свет, Эдгар увидел, что от трех ранок на его торсе расходятся темные пятна.

– Теперь приведите остальных старейшин. И Динару. Ступайте оба, – предводитель сверкнул глазами на своих кочевников. – Ступайте, наш гость пока побудет со мной.

Степняки удалились. Косматый долго лежал, не произнося ни слова. Эдгару показалось, что темные пятна разрастаются прямо на глазах.

– Герцог Роберт Стейнбургский, я слышал, человек достойный, – пробормотал старейшина.

Эдгар быстро кивнул, но ничего сказать не успел: полог шатра приподнялся, и к Косматому бросилась Динара, а следом за ней подошли старейшины. Предводитель уже едва говорил, но было понятно, что он по‑прежнему в здравом уме. Он решительным жестом отстранил дочь, затем еле слышно спросил:

– Все здесь?

– Все с тобой, Косматый, – ответил один из старейшин.