Пора жить

– Вовремя ты сегодня, Степан, баньку натопил, – щуря маленькие глазки, говорил толстый невысокий мужчина. – А мы к тебе тоже не с пустыми руками. В ресторане сидели, обмывали, так сказать, нашей маленькой компанией назначение Нелли Олеговны. Она теперь директор ресторана «Сирень». Малость выпили. Ну, женщина, сам понимаешь… Блажь на нее нашла. Я этот ресторан, говорит, каждый день буду видеть, а отпраздновать у Степана хочу. Что тут поделаешь, старая любовь не забывается… – мужчина захихикал, слегка толкнул Степана в бок.

Степан равнодушно слушал, не выражая эмоций.

– А ты не рад, я погляжу? – заглядывая снизу Степану в лицо, уточнил гость, натянуто улыбнулся. – Друзьям не рад?

– Друзья у меня в лесу бегают, хвостами машут, а на машинах приятели приезжают, – равнодушно ответил он. – Только куда вас теперь девать, приехали уже, встречу как полагается. В баню сходите, если желаете.

– Значит, так ты заговорил? – занервничал гость.

– Я по‑другому, что ли, когда разговаривал? – спокойно отозвался хозяин. – А ты, Игорек, чего щеки надуваешь? Обидное что‑нибудь услышал? – голос Степана стал жестким. – Или ты, холоп хозяйский, меня пугать надумал? Я ведь тебя, клопа ресторанного, не один год знаю. Приехал ко мне отдыхать – отдохни. Только со своими угрозами и глупой рожей перед глазами не мельтеши. У меня сегодня хорошее настроение, не порти его мне. Распаковывай хозяйские коробки, а я баней займусь.

– Леший лесной, – бросил вслед Степану мужчина. – И чего хозяйка в нем нашла? Я, может, и холоп, но всегда в тепле буду, а ты так и сдохнешь в своем Темном логе.

В доме шумели гости. Катя набрала в ведро воды, отнесла его на опушку козе, которая давно уже призывно мекала.

– Хорошо, что я блинов поела, – думала она. – А хозяин не скучает, часто его гости навещают. Не такой уж он и одинокий.

Ей почему‑то было неприятно это открытие. Образ лесного Степана, который она себе придумала, распадался.

Коза жадно пила, благодарно подергивая хвостиком. Катя присела рядом на бревно, наслаждаясь осенним теплом, рассеяно жевала сорванную травинку. Лукерья, напившись, подошла к ней и принялась теребить подол сарафана.

– Тебе все неймется, – с досадой отмахнулась от нее девушка. Лукерья принялась задиристо наставлять на нее рожки. Боевой вид козы рассмешил.

– Да, не признает вас коза, – услышала Катя голос за спиной.

Девушка обернулась. Полноватая женщина с модной короткой стрижкой, ярким макияжем и следами былой красоты на лице смотрела на нее, откровенно рассматривая.

– К хозяйке она так не задиралась, – продолжала та.

– Я на место хозяйки не претендую. Она со мной как с подружкой играется, – с улыбкой ответила Катя, чувствуя в собеседнице негатив и соображая, как ей нужно вести себя с приезжими.

Женщина, натянуто улыбаясь, спросила:

– Я что‑то тебя не помню. Ты не местная? А здесь каким образом оказалась?

Катя уже приняла решение. Открыто и прямо улыбаясь, ответила:

– Совершенно случайно, – встала, взяла ведро, обратилась к спутнице. – Что же мы здесь стоим, Степан меня поругает, что гостей его задерживаю. Идемте в дом.

Женщина, прищурившись, посмотрела на молодую, пошла за ней к дому.

 

8

 

Катя встретила Степана во дворе, громко и весело обратилась к нему:

– Ну, что же мы, Степан, гостей баснями кормим, приглашай за стол! Грибы соленые достать нужно в погребе, скатерть свежую постелить… – она принялась деловито хозяйничать.

Степан сильно удивился поведению девушки, но вида не подал, спокойно стал выполнять ее распоряжения, думая о чем‑то своем.

Гости за столом были уже достаточно пьяными, когда лысый сосед Кати выкрикнул:

– Скучно сидим, давайте танцевать! Нет, не включайте магнитофон. Степа, друг, сделай одолжение, возьми гитару да изобрази нам, как ты это умеешь, по‑нашему, по‑русски! Чтобы душа порадовалась!

Гости зашумели.

– Давайте, как раньше, под гитару, да с выходом, – возбужденно поддержала Неля. – Порадуй, хозяин, дорогих гостей!

Все засуетились, встали из‑за стола, освобождая место. Сидеть остался один Степан.

– А почему же Степан играть должен? Пусть и он потанцует, – по‑детски простодушно громко сказала Катя.

Гости затихли, обернулись к ней.

– Да, ты, девонька, видно, совсем залетная птичка, – недобро улыбаясь, обратилась к ней вторая женщина.

Девушка, поняв, что сказала что‑то не то, растерянно смотрела на гостей.

– Отплясался уже Степан, – заметил лысый.

– Весь вечер испортила. Так хорошо сидели. И где ты, Степа, ее вообще откопал? – с нервным смешком поинтересовалась Неля.

Степан, ничего не отвечая, налил себе в стакан, выпил и вышел во двор.

Катя почувствовала общую неприязнь.

Неля вернулась к столу, выпила и процедила сквозь зубы:

– Ты сначала думай, что говорить, потом уже рот разевай, умница городская.

Вторая женщина, зевнув, обратилась к Нелли:

– Вы, если хотите, оставайтесь, мы с Виталиком домой поедем, завтра с утра на работу вставать нужно. Виталик, заводи машину.

Гости вышли во двор. Катя перебралась на террасу, опустилась на стул у окна. Внизу раздался голос Нелли:

– Степа! Скажи, чтобы я осталась! Ведь ни разу не позвонил, не заехал. А я жду. Степа!

Катя, притихнув, напряженно вслушивалась.

– Молчишь? Ну и молчи. Я‑то еще найду, кто меня просить будет, а вот ты со своей козой только и будешь вечерами на гитаре играть. Хоть поцелуй на прощание…

Катя, вспыхнув, напрягла слух.

Степан ответил:

– Пойду, козу сегодня не доил, слышишь, как орет?

– Ну и вали, фиг с тобой! – нервно вскрикнула женщина; ругаясь и пьяно всхлипывая, пошла к машине, которая вскоре выехала со двора.

Катя отняла от груди руки, с улыбкой побежала закрывать ворота.

Девушка вернулась в дом, убрала со стола, перемыла посуду, все время прислушиваясь, ожидая его появления. Наконец он, взяв с гвоздя полотенце, прошел мимо нее.

– Степан, – окликнула она.