Последний репортаж. Глобализация

Я молча вернулась в комнату и села на край кровати. Петр так же молча поплелся за мной и встал рядом.

– Юля, мне очень жаль, но ты должна поехать в Центр, возможно, ты опасна для окружающих, – произнес он шаблонную фразу представителя закона.

– Да нет никакого вируса! – снова закричала я на Петра и почувствовала, как из моих глаз потекли слезы.

– Так, ну это уже слишком… Ты хоть помнишь, какой сейчас год? – с иронией в голосе проговорил он.

– Не делай из меня дуру, вот посмотри на это! – ответила я, заливаясь слезами и включая ему запись, которая так и осталась висеть со вчерашнего дня на моем компьютере.

Профессор снова ожил на экране, а Петр с кривым и недовольным лицом принялся смотреть злополучное видео, делая мне одолжение с учетом прошлых отношений.

– Где ты это нашла? – уже с любопытством поинтересовался он, когда на фоне лаборатории появился тот самый профессор, в задержании которого он принимал активное участие.

– Стащила у него из тайника, пока вы с напарником отлучались, – пробубнила я, утирая слезы.

Петр снова посмотрел на меня тем же упрекающим взглядом, давая понять, что я поступила, по его мнению, неправильно, но через мгновение переключил внимание на видео. Он уже вдумчиво вслушивался в то, что говорил профессор.

 

– Я профессор Лазорев, главный специалист Вирусно‑эпидемиологического центра. Я первым смог выделить штамм вируса и разработать вакцину от него. Вот только это было еще до начала эпидемии, а сегодня вакцина абсолютно бесполезна, так как фактически все население планеты уже в той или иной степени переболело и самостоятельно адаптировалось к новому вирусу. Поэтому ежедневная статистика по количеству смертей – это лишь информация для запугивания простых граждан и прикрытие для ликвидации неугодных политических деятелей, в числе которых рано или поздно могу оказаться и я, стоящий у истоков глобального заговора и знающий правду, которая может пошатнуть установленный режим правления. Помимо этого, существуют запретные зоны, города внутри городов, острова и районы, в которых спокойно без всякого рода ограничений и режимов изоляции живут семьи политиков, конгрессменов и акционеров. Одним из таких мест в нашем городе является Центр‑сити, куда обычному человеку вход запрещен, а многочисленные посты, терминалы и контрольные точки охраны не позволят вам подобраться к этому месту. Эта запись сделана на случай, если со мной что‑то случится, да простит меня Бог.

 

Петр досмотрел видео до конца.

– Ты теперь понимаешь? – воскликнула я.

 

– Что я должен понять… Что какой‑то человек, назвавший себя профессором, несет ничем не обоснованный бред?

– Это не какой‑то человек, я вчера нашла его на сайте ВЭЦ, и он действительно был крупной шишкой.

Но лицо моего бывшего выражало частично недоумение, а частично призрение в мой адрес.

– Ты мне не веришь, меня увезут, как увезли профессора, и неизвестно, что со мной станет, – обреченно проговорила я и рухнула на свою кровать, заливаясь слезами пуще прежнего.

– Так, – строго и утвердительно проговорил Петр, – прежде всего тебе нужно успокоиться и перестать выдумывать не весть что. Да, ты совершила преступление, вторглась в чужую квартиру, но это ведь не убийство, а твоя глупость в совокупности с безрассудством. Вот увидишь, тебя просто проверят на вирус и отпустят под наблюдение участкового, – уже мягким, дружелюбным тоном успокаивал он.

В этот момент с силой распахнулась входная дверь квартиры и появились люди в защитных комбинезонах.

– Всем оставаться на местах, – прозвучал приглушенный голос через защитную маску.

– Вы Юлия Котова? – обратился один из них ко мне, на что в ответ я лишь молча и послушно кивнула головой. – А вы? – спросил тот же человек, обращаясь теперь уже к Петру.

– Петр Смирнов, патрульный, прибыл по вызову диспетчера, – машинально отчеканил он.

Я только сейчас узнала его фамилию. «Довольно неброско, но и не мерзко», – неожиданно для себя подумала я, находясь в столь неприятном положении.

– Вы вступали с ней в телесный контакт? – продолжал задавать вопросы человек в белом комбинезоне, обращаясь к Петру.

– Нет, я вошел перед вашей группой и велел ей оставаться на месте.

– Это хорошо, она может быть переносчиком.

«Вот гад! Сам ты переносчик», – подумала я.

– Вы можете быть свободны, – сообщил он патрульному.

Петр неоднозначно взглянул на меня, и только сейчас в его глазах промелькнуло что‑то вроде сочувствия.

– Может, я могу еще быть чем‑то полезен? – обратился он к прибывшим на место инфекционистом, очевидно не желая бросать меня одну.

– Нет, дальше мы сами, – ответил старший из прибывшего отряда.

Петр еще раз посмотрел на меня, на этот раз с грустью, по всему было понятно, что ему меня жаль.

Я тут же отвела глаза в сторону, скорее не от обиды, а от злости и стыда за саму себя. Ну а что он еще может сделать, да и зачем, я сама во всем виновата, но в тот момент, когда я опомнилась и посмотрела на него, чтобы попрощаться, Петр уже уходил.

Мне захотелось его остановить, чтобы наше прощание не было таким грубым и непонятным, а может, оттого, что Петр – моя единственная тонкая ниточка, связующая настоящий кошмар с прошлой спокойной жизнью, которая должна была вот‑вот оборваться. Но не успел он сделать и пары шагов к выходу, как чей‑то приглушенный голос словно исполнил мое желание…

– Постойте! – прозвучала команда.

Петр остановился и замер.

– Как долго вы находились здесь с инфицированной? – последовал вопрос.

Петр медленно повернулся, в его глазах читались растерянность и волнение.

– Я же сказал, что вы почти сразу приехали, как только я вошел.

– Вы доложили диспетчеру о вашем прибытии ровно в десять, сейчас десять часов тридцать пять минут. Отбросим пять минут на всевозможные временные затраты в виде нашего сейчас разговора – итого целых тридцать минут вы находились вместе с инфицированной в одном замкнутом пространстве. Посему еще раз повторяю свой вопрос: что вы здесь делали все это время?

Петр замешкал, пытаясь сказать что‑то вразумительное, но пока у него получалось лишь бросать растерянный взгляд то на меня, то на дотошного инфекциониста, а потом бросил взгляд на застывшую картинку на экране моего компьютера, совершив тем самым роковую ошибку.

Инфекционист, который задавал вопросы Петру, указал жестом руки другому на мой ноутбук, тот сразу же схватил его и запустил видео. На нем снова появилась лаборатория с профессором Лазоревым на переднем плане.