Посмотри на меня

– Слушайте… – скрипя зубами, ели выдавила я. – Как можно быть такими тварями? – Мое лицо выражало неподдельное отвращение, а взгляд был полон ненависти.

– Девочка, че тебе надо, и кто ты такая?! – злобно посмотрев на меня, сказал отец Вани.

– Вам стоит помолчать. Сейчас говорю я, – выдерживая его взгляд, я злостно зарычала. – Побои сняты. Заявление написано. Психологический анализ сделан, – строго и четко сказала я, ожидая реакции.

– И что нам с того? – посмеиваясь, беззаботно ответила мне мать Вани.

– И что с того?! – с неподдельным возмущением спросила я. – Вы причинили своему ребенку физическую боль, и ваши действия привели к психологическому расстройству. Расстройство развивалось постепенно, и, вовремя это заметив, я смогла оказать должную помощь. Но это не снимает с вас ответственности ни перед ним, ни перед судом. Поверьте, я собрала достаточно доказательств, что вы теперь будете сидеть в тюрьме до конца своих дней.

Мой монолог был закончен, когда в дверь постучались, как я предполагала, органы опеки. Коля открыл входную дверь, и действительно, зашли именно те, кого я ждала с нетерпением. Две женщины, переступив порог, морщили нос то ли от запаха, то ли от обстановки. Пока Коля и сотрудники опеки занимались заполнением документов, «мать» бросилась в мою сторону. В этот момент я увидела какой‑то предмет в ее правой руке, но все происходило слишком быстро, и я, не успев отреагировать, стояла столбом. Последнее, что я услышала – громкий звон металла.

***

Мои веки, мне кажется, были тяжелее айсберга. До меня донеслись приглушенные голоса и нелепое тиканье.

– С ней… хорошо… – сказал незнакомый мне голос.

– Когда… – прислушавшись, я смогла понять, что этот голос мне знаком.

– Пару минут… – уже более отчетливо произнес неизвестный.

Во мне будто появились новые силы, и я попробовала подать голос.

– Воды… – измученно и не совсем отчетливо сказала я.

– Конечно, – протягивая стакан, сказал Коля.

Пока я жадно осушала стакан, врач что‑то сказал моему гостю, и они вышли в коридор. Обведя взглядом палату, я заметила в сторонке стоявшего Ваню, опустившего голову.

– Ваня, подойди ко мне, – тихим голоском я обратилась к нему.

– Прости, Лина… – не спеша подходя, грустно заговорил мальчик.

– Ваня, тебе не за что извиняться, – уже более бодрым голосом сказала я.

– Ну, они же мои родители… – с отчаянием и сожалением еле вымолвил мой маленький друг.

– Разве их можно назвать родителями?

– Вдруг тебе будет плохо? Что мне делать, Лина… Куда мне идти? Как не винить себя в этом? – Он, сидя рядом со мной, вытирал влажные щеки.

– Посмотри на меня. У меня все будет хорошо, так же, как и у тебя, – немного привстав с кровати, я приобняла мальчика за плечи. – Я тебя не оставлю.

Так мы сидели около получаса и молчали, не решаясь нарушить тягостную тишину.

***

Через две недели меня выписали из больницы. Меня навещали родители, Коля и Ваня, а Рин и Ева каждый день, даже по нескольку раз, звонили по видеосвязи. Через несколько дней я гуляла с Ваней по парку:

– Куда мы идем? – с неподдельным интересом он смотрел на меня.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – лукаво улыбнувшись, я зашагала дальше.

– С кем? С кем? – прыгая вокруг меня, он радостно спрашивал.

– Мы почти пришли, – с улыбкой я подходила к нужному дому, а Ваня по пятам шел за мной.

Я нажала на звонок, и приятная мелодия заполнила весь дом и прилегающую территорию.

Дверь буквально через минуту открыла женщина приятной внешности.

– Здравствуй, Алина! Здравствуй, Ваня! Проходите, – освобождая нам проход, сказала Мария Константиновна.

Расположившись в гостиной, мы молча смотрели друг на друга. Я в свою очередь понимала, что нам предстоит серьезный разговор. Решив, что им нужно как следует познакомиться, я заговорила:

– Может, чай?

– Конечно! – уже вставая, сказала миловидная женщина.

Вслед за чаем она угостила нас ужином, и мы поговорили на отвлеченные темы. Через время Мария пошла показывать Ване дом, а я осталась одна, погрузившись в свои мысли: «Как же я к нему привязалась… Между нами образовалась какая‑то родственная связь, он стал мне как младший брат». В этот момент на душе было тепло, мысли о том, что я могу позаботиться о том, кто действительно в этом нуждается, вызывали во мне приятную дрожь.

– Какой классный дом! – возвращаясь в гостиную, задорно, прерывисто дыша, говорил Ваня.

– Спасибо! – заходя следом, сказала Мария.

Улыбнувшись, я подумала, что пора серьезно поговорить с мальчиком, и, переглянувшись с Марией Константиновной, я увидела до одури испуганный взгляд и поняла, что она не сможет самостоятельно поговорить с Ваней на эту тему.

– Проговорим наедине? – с испугом спросила я.

– Хорошо… – с противоречивыми чувствами ответив, он двинулся в мою сторону.

Отойдя в другую комнату, я нерешительно заговорила:

– Дорогой, тебе понравилась эта женщина?

– Да, она очень хорошая, – нежно посмотрев на меня, он продолжил. – Она мне напоминает тебя.

– Хотел бы остаться здесь? – решив не ходить вокруг да около, я, смущаясь, выпалила.

– Я понял. Ты хочешь, чтобы она усыновила меня? – с минуту подумав, с недоверием сказал Ваня.

– Это твоя двоюродная тетя, дорогой. Так что это и так твоя семья, – приобняв его за плечи, я глупо улыбалась.

– Она классная, Лина! Я бы хотел остаться, – с надеждой посмотрел на меня мальчик, спустя долгие десять минут, которые он прибывал в раздумьях.

– Правда? Я так рада! Конечно, ты останешься! – по щекам предательски потекли слезы счастья.

– Спасибо… Ты же будешь ко мне приезжать? – крепко обнимал меня Ваня.

– Конечно! И каждый день буду тебе звонить! Согласен? – обнимая его в ответ, я радостно ответила через слезы.

– Согласен!

Посидев еще немного с ними, я отправилась домой подготавливать оставшиеся документы. После, обессиленно рухнув на кровать, я ликующе крикнула в подушку.

***

Лето подходило к концу. Я собирала вещи в чемодан, погрузившись в свои мысли. Даже не верилось, что остался последний курс. Со всеми приключениями я и забыла об исследовании. Но это уже не так важно.

Собрав все вещи, я присела на кровать и решила написать ребятам:

Лина: «Когда ждать вас в общежитии?»

Ева: «На месте! Только приехала, выгружаю из машины вещи».