Потаённых дел мастер

Сказать, что день прошёл незаметно, означало бы соврать бессовестно – он тянулся медленнее, чем улитка, берущая штурмом гору. Когда солнце, наконец, добралось до горизонта, и над горами начали опускаться сумерки, Кира готова была съесть даже холодное овощное рагу, но мальчишка вернулся, только когда совсем стемнело: светлая кучерявая головка сунулась в окно, повертелась, заметила притаившуюся в углу Киру.

– Так что, идём?

Они выбрались наружу, и мальчик повел её вглубь города, уверенно выбирая дорогу среди путанных улочек.

– Я тебе поесть захватил, кстати, – он достал из заплечного мешочка хлеб и бутылку молока.

– Меня зовут Рутом, – представился мальчишка.

– Киа, – прошамкала девушка. – То есть Кира. А что за надёжное убежище, про которое ты говорил?

– Увидишь, – загадочно пообещал мальчик.

Он быстро шагал впереди, так что жующей на ходу девушке приходилось очень стараться, чтобы не отстать. В голове её роились нехорошие подозрения. «Либо он приведёт меня сейчас в какой‑нибудь сарай, который местные мальчишки используют как свою штаб‑квартиру и торжественно именуют „убежищем“, – думала Кира, – либо (чем чёрт не шутит?) и вправду в какое‑нибудь надёжное место. А мне нужно как‑то выбраться из города и найти Клауда, или кого‑то, кто знает, где искать того учёного. Как же он называл город, в который мы плыли? Хоть убей, не помню… А… Аван? Авонмор! Я не безнадёжна.»

Они остановились в глухом переулке, мальчишка огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, и подошёл к полукруглому окошку на уровне тротуара. Окошко было зарешёчено, однако мальчишка как ни в чём не бывало снял решётку, и поманил Киру.

– Нам туда, – показал он.

Окошко было достаточно широким, чтобы в него мог пролезть, пусть и с трудом, взрослый человек; изнутри явственно тянуло подвалом.

– Там не высоко, – подбодрил Рут. – Иди первой, мне нужно поставить на место решётку.

Вздохнув, Кира сперва скинула рюкзак, потом легла на живот, ногами вперёд, пролезла в окошко, свесилась на руках и соскользнула вниз. Приземлившись на пол, она стукнулась ладонями о стену и неуклюже села. Рядом ловко спрыгнул Рут. Пошарив у стены, он достал откуда‑то большой фонарь – банку, в которой бились светлячки. Стало немного светлее. Оказалось, что они стоят в кирпичном туннеле, посередине в каменном русле текло нечто студёнистое и блестящее, но запах исключал любые сомнения относительно природы загадочного вещества.

– Это канализация? – прогнусавила Кира, закрыв рукавом нос.

– А что ещё? – хмыкнул Рут. – Да тут недалеко, по дороге притерпишься.

«Цивилизация, – подумала Кира. – Она появляется только тогда, когда люди начинают строить системы для туалетов».

Рут, приподняв фонарь, пошёл вперёд по кирпичной дорожке вдоль канавы. Потолок нависал слишкомнизко, так что Кире приходилось наклонять голову, чтобы не стукаться о заплесневелый от сырости кирпич. Постепенно туннель забирал всё ниже, идя под уклон, несколько раз попадались окошечки, выходившие на улицу, потом пропали. Они свернули в отдельный коридор, оставив позади грязные стоки, по стенам здесь тянулись медные трубы с большими вентилями, воздух был сухим и тёплым.

– Для чего они? – спросила Кира.

Рут на ходу оглянулся через плечо.

– Водопровод, – коротко объяснил он. – Он во всех приличных городах есть, ну и в нашем Сорохгоре. У нас город небольшой, но зато очень развитый.

Говорил он так, будто повторял чьи‑то слова, а за взрослыми подростки начинают повторять только если эти взрослые представляют для них какой‑то авторитет. Вряд ли это были его родители, Рут не был похож на ребенка, считающегося с родительским мнением, скорее всего, у мальчика водились взрослые друзья, какая‑нибудь местная банда. «К ним‑то он меня и ведёт», – поняла Кира, но поворачивать назад было поздно: во‑первых, она всё равно не запомнила дороги, а во‑вторых, мальчик вызывал у неё доверие, она не могла объяснить, но вряд ли её ждал подвох.

Ну и в третьих деваться ей всё равно было некуда.

Коридор вскоре расширился, воздух стал не таким спёртым. Рут остановился перед грудой ящиков, загромождавших проход, и объявил, что они пришли.

– Это и есть твоё убежище? – уточнила Кира, и вдруг из‑за ящиков вышли двое мужчин, одетых как рабочие, но вооружённые саблями.

– Привет, Рут! – один из мужчин дружелюбно помахал саблей, подходя ближе. – Кто это с тобой?

– Киа, – представил мальчик. – Ей некуда было пойти, вот я и решил позвать её к нам.

– Поторопился ты, – нахмурился второй, посмотрев на девушку взглядом профессионального следователя. – Ладно, Азари разберётся.

 

Размеры подземной сети туннелей поистине впечатляли: в конце концов для того, чтобы проложить трубы, много места не нужно, и даже если архитектор хотел оставить проходы для рабочих, туннели всё равно были слишком большими. Возможно, раньше они служили для каких‑то иных целей, зато теперь превратились в общежитие: на досках, застеленных одеялами, спали люди, некоторые мрачно ели из деревянных тарелок за самодельными перекошенными столами, кто‑то чистил саблю или штопал прореху на рубашке. Люди сидели угрюмые, вновь пришедших они провожали мрачными взглядами. Место всё навязчивее напоминало разбойничий притон.

Наконец они миновали последнюю комнату, и, провожаемые несколькими парами внимательных глаз, отодвинули занавеску и вошли в маленькое помещение, обставленное не то, чтобы лучше предыдущих, но всё же заметно чище. Из‑за стола навстречу им поднялась высокая темноволосая женщина, одетая по‑мужски, в тяжёлых сапогах и с саблей у пояса. Смуглое лицо с высокими скулами, прищуренные глаза, над бровями выступали тёмные наросты, немного похожие на те, что есть у ящериц, правую бровь рассекал тонкий белый шрам. Склонив голову на бок, женщина оглядела их и вопросительно изогнула бровь.

– Ровкач, Брыс – как это понимать?

– Привет, Азари! – весело выкрикнул Рут, подбежав к женщине. – Я привёл новобранца!

– Надо ещё посмотреть, новобранец она, или… – Азари выразительно замолчала.

– Над ней мачеха издевалась, заставляла постоянно работать, и ей пришлось сбежать из дома. – затрещал мальчишка. – Ей пойти некуда, можно, она побудет здесь?

Азари пронзительно посмотрела на молчавшую Киру. Девушка не встревала. Ей очень не понравилось, как эта женщина смотрела на неё, точно видела насквозь. Такую не обманешь глупой сказочкой о забитой жизнью падчерице. Азари улыбнулась, словно прочитав её мысли.

– Покажи‑ка руки, – велела она.

Кира вытянула руки ладонями вверх, уже понимая, для чего. Азари бросила быстрый взгляд и покачала головой.

– Самое тяжёлое, что эти руки держали в жизни, это ложка.

Ровкач и Брыс напряглись, сообразив, что что‑то не так.