Правила и законы жизни

«Смотрящий» этого района столицы некто Воронов лично не занимался никакими «нехорошими» делами. В известных кругах он считался владельцем модных ресторанов и был принят в круг крупных бизнесменов и финансистов. Естественно, что он знал и был в курсе всех криминальных событий и происшествий в своем районе, хотя и делал видимость для всех остальных, что он не водится ни с какой уголовной публикой и не имеет к их делам никакого отношения. Поэтому, Борский и не рассчитывал на честную откровенность со стороны криминального авторитета, и надо сказать, не верил его, якобы откровенным признаниям. Но, как считал сам финансист любая попытка – это не пытка. А авторитет, может в каком‑то месте «проколоться» или сказать нечто полезное, которое сможет навести на след дочери? Воронов или Ворон предложил «дорогому» гостю Борскому виски и коньяк и, пододвинув ему поближе вазу с фруктами проговорил:

– Угощайся, Анатолий Михайлович. Такого коньячку ты даже и в нашей столице не отыщешь. Сначала ты отпей, а уж дальше мы с тобою и потолкуем. Думаю, что ты не так ко мне явился, чтобы на меня посмотреть и спросить о моем здоровье. Но вы не надейтесь, господа хорошие, что я в ближайшее время «кони двину». И как у нас говорят – не дождетесь.

Анатолий Михайлович внутренне поморщился от самодовольных и, несомненно, наглых слов этого бандита. Но, преодолев внутреннюю неприязнь, он тоном опытного дипломата, ведущего трудные переговоры с «токсичными» партнерами спокойно заявил:

– Может быть, ты мне что‑то скажешь о моей дочери, Алексей Николаевич? Дело в том, что она не дает о себе знать последние несколько дней. Ты у нас человек авторитетный и знаешь обо всем, что произошло в нашем районе. Может быть, она случайно попала в руки твоим хлопцам и теперь они не знают: как им дальше правильно поступить. Ты им скажи, чтобы они вернули мне дочь и все. На этом дело и закончится. Обещаю тебе, что ни будет никакой полиции и никакого следствия. Я полагаю, что ты, как всеми уважаемый человек, в вашей среде, должен знать обо всех событиях. А, если это не твои ребята, по ошибке, я особо подчеркиваю, по ошибке прихватили мою дочь, то ты, Николай Алексеевич мне намекни: кто бы это смог сделать? Возьми. Они твои.

Борский протянул авторитету солидную пачку стодолларовых купюр.

– Здесь ровно сто пятьдесят тонн зелени. Это тебе за труды.

Ворон с изрядным изумлением посмотрел на финансиста. «Какой размах! Никаких денег не пожалеет, чтобы отыскать свою дочь. Не напрасно мы хотели облегчить кошелек этого барчука и наложить на него дань, хотя из этого ничего пока у нас не вышло. Но и спешить не надо. У нас все впереди. Не надо пускать в суп курочку несущую золотые яйца».

– Ну, так и быть. Скажу тебе по секрету, Анатолий Михайлович, что мои люди пока твою дочку не трогали. Можешь верить мне, а можешь, и нет. Дело твое. Добавлю к этому, что врагов у тебя в настоящее время развелось уж слишком много. Лучше было, если бы ты завел дружбу со мной и с моими ребятами. Ты мне отстегиваешь определенный процент, а мы бы внимательно следили за порядком в твоем хозяйстве. И, тогда бы, никто из твоих домашних бесследно не исчезал. Подумай внимательно над моим предложением и сообщи мне. Напоследок, дам тебе бесплатно один совет: поищи лучше в своем окружении кому выгодно похищение твоей дочери? И мне думается, что после размышлений тебе станет многое ясным.

 

Глава 7

 

Не тратил зря времени и Борисов. Теперь к его обязанностям, кроме охраны своего начальника, присоединилось и другое, не менее важное задание: поиски дочери Борского. Следствие твердо установило, что последними в живых ее видели Хрусталева, и совсем неизвестные мужики, приезжавшие к ней на дачу с непонятными целями и похитившие Светлану. Но для чего она потребовалась, Борисову было неясно. Но одно стало известным, что ее похитили вовсе не бандиты (они бы давно проявились и выдвинули свои требования), а неизвестные Анатолию Михайловичу люди. Может быть конкуренты, но может и вовсе не они. И похищение его дочери организовано для того, чтобы этим путем воздействовать на его финансовые дела и планы и для того, чтобы их расстроить. Но как? Каким конкретно путем это будет осуществлено, и как они планируют использовать похищенную дочь, Борскому и его ближайшему советнику Борисову было непонятно. Но из всех этих логических построений, хотя и умозрительных, выстраивалась, более или менее, стройная цепочка произошедших событий и возможных, предполагаемых действий, со стороны пока неизвестного им противника.

– Думаю, Анатолий Михайлович, что ваша дочь жива. Если это было бы не так, то нам бы стало известно. Но, пока у нас таких сведений нет.

– Может быть, Борисов. Но мне от твоих выводов отнюдь не легче. На душе у меня прямо кошки скребут от всей полной неизвестности и от нашей беспомощности. Хотя, честно сказать, я для поиска дочери использовал все имеющиеся ресурсы. Но у меня внутри осталось такое чувство, что я что‑то недоделал и может быть, недодумал в отношении дальнейшего поиска Светланы.

– Нечего себя изводить, Анатолий Михайлович. Сами превосходно знаете, что всех вариантов досконально не один человек просчитать не может. Я повторно осмотрю всю местность вблизи злополучной дачи, и постараюсь обнаружить ранее не найденные следы вашей дочери.

– Действуй, Борисов! Пока надежда на тебя одного. На нашу полицию, я, пожалуй, вовсе не полагаюсь. Следственная машина у них слишком медлительна и громоздка. Да и толковых следователей в нашей полицейской управе я не одного не знаю. Может быть, Константин Алексеевич знаешь кого‑нибудь дельного и умного? Я бы тогда привлек его для расследования моего дела и не пожалел бы никаких денег. Прошу тебя заняться этим вопросом вплотную.

– Хорошо, Анатолий Михайлович. Все идет пока, как говорят, своим чередом. Уж не изводите себя слишком. Вам здоровье, обязательно пригодиться. Сами мне не раз говорили, что ваши конкуренты хотят, чтобы вы подвинулись и уступили им свое место. Но, чтобы такого не произошло, надо всегда быть начеку и обладать отменным здоровьем. Поэтому, берегите его и предоставьте нам, профессионалам, выполнять свою работу.

– Я тебя услышал, Борисов. Спасибо тебе, что ты искренне переживаешь за меня и дочь.

Борский налил виски и подал стакан Борисову.

– Употреби со мною, Константин Алексеевич. Хотя, алкоголь иллюзия и обман, но кратковременно он успокаивает нервы. А, мне надо хоть на время, забыться, для того чтобы я смог жить и работать дальше. Я сильно надеюсь на тебя и на твоих толковых ребят, и не скупись в расходах. Траты я тебе компенсирую.

Он вытащил из ящика стола пачки стодолларовых купюр.

– Распорядись деньгами по усмотрению, среди своих. Ну, а я сам продолжу поиски нашей Светочки по своим каналам.

Последние пять лет сестра его бывшей жены – шестидесятилетняя Нина Сергеевна, ранее работавшая у Борского в качестве заведующей всем его домашним хозяйством, одиноко проживала в пригороде столицы в скромном домике, доставшемся ей от матери. Она упрямо, так же как и дочь, Светлана отказывалась от любой материальной помощи, неоднократно предлагаемой ей Борским.