Правила и законы жизни

Старец перекрестил Борского и рукой указал ему на входную дверь. Банкир долго не мог успокоиться от сильного потрясения и от слов, услышанных им от старого монаха. «Как основательно старец разложил мою жизнь по полочкам, но основное в том, что он всколыхнул мою душу и показал мне: куда же я должен двигаться вперед. Хотя он никакой не следователь и даже не финансист, но одно мне стало ясно, что он нашел собственный жизненный смысл и душевное равновесие на своем жизненном пути и успешно пытается его втолковывать своим последователям. И надо честно признаться, что у этого батюшки неплохо все получается. И действительно: как же мне не приходило в голову раньше, что моих врагов и соперников надо искать не в среде мне известных бандитов, но среди моего персонала и возможно…Возможно здесь приложила свою руку и моя молодая жена. Не секрет, что она давно недолюбливает мою девочку и крайне плохо и безразлично относится к ней. И из‑за нее, из‑за моей любимой Аллочки, я и рассорился с дочерью, подозревающей и доказывающей мне, что моя молодая супруга корыстный и честолюбивый человек. И она вышла замуж вовсе не из‑за своей необычайной, вспыхнувшей скоропалительной любви ко мне, а исключительно из‑за моих денег и моего положения в обществе. Что же? Такая версия логична и требует, чтобы ее опровергли или она, в конце концов, может найти свое подтверждение. Да! Не зря я съездил к старцу. Сильно он мне помог своими словами, и он подтолкнул меня к дальнейшему поиску моей дочери в другом направлении, в том, о котором я меньше всего думал».

– Ну и что же ты мне скажешь хорошего о нашей кровиночке, Анатолий Михайлович? И о чем же тебе поведал наш старец? Ты вышел от него такой задумчивый, и лицо у тебя было такое серьезное и напряженное, что вначале я боялась тебя о чем‑либо расспрашивать, – стала осторожно выведывать у Борского Нина Сергеевна, ожидавшая его возле кельи старца. – И вдруг, твое лицо разом посветлело, и печаль твоя мигом исчезла. Поведай мне, что он рассказал о нашей доченьке, Анатолий Михайлович! И не томи у меня старой мою душу.

– Встреча прошла хорошо, Нина Сергеевна, – и Борский слегка приобнял пожилую женщину, что раньше с ним никогда не водилось. – Старец мне поведал, что жива наша Светочка и пока она невредима. И нам всем надо продолжать ее поиски. Но в каком месте и где она находится, он не знает и говорит, что все происходит по Промыслу Божьему.

Вернувшись к себе в офис, Борский моментально распорядился установить скрытое наблюдение за своим заместителем Светловым и за молодой женой. «Алле выгодно, чтобы моя дочь совсем исчезла из нашей жизни. Тогда она станет полновластной наследницей, независимо от того, что завещание составлено на имя моей дочери. Когда не станет дочки, она будет владеть всем моим имуществом. Других наследников у меня нет. А то, что Алла рассчитывает прожить долго и пережить меня, можно и не сомневаться. Хотя, она постоянно уверяет меня, что ни одного дня не может полноценно прожить без меня, и чувствует угнетенной и подавленной, даже когда я на день‑два уезжаю по делам нашего банка, то честно говоря, я ей в последнее время не особо верю. И никто мне не скажет, что может храниться в милой, красивой головке моей Аллочки? Может она меня сильно любит, а может …может, она строит такие дальновидные планы против меня, что любой Наполеон будет ими восхищаться. И никто мне не скажет: как мне поступать по отношению к ней. Но, окончательный выбор остается за мной, и я последую советам монаха поискать недоброжелателей среди ближайшего окружения. Но, если замешана не моя Алла, а неизвестный нам человек? А может быть, он действует заодно с моей женою? Но, кто это может быть? Не замешан ли в этом деле мой заместитель по инвестициям – Светлов. Он неоднократно намекал мне, что у него нет необходимого простора и размаха в банке и его способности и умение вести дела с инвесторами не в полной мере оценены руководством. Не спелись ли часом эти два голубка между собой и не поставили ли они перед собою задачу пододвинуть, а может быть и вовсе спихнуть меня? Что‑то мне мое сердце подсказывает, что, пожалуй, оно так и есть».

– Приказываю тебе Константин Алексеевич установить немедленно прослушку всех мобильных и стационарных телефонов Светлова и моей жены. Контролируй их каждый шаг и фиксируй перемещения и записывай переговоры между ними. Докладывай мне ежедневно. Но, не забывай и главную задачу, которую я поставил перед тобою и твоими людьми. Докладывай, как продвигаются поиски Светланы. Привлек ли ты к поиску толкового сыщика, о чем я тебе говорил накануне?

– Что ты в последнее время зачастил ко мне Илья? Снова я потребовался тебя для твоих сомнительных дел. В чем они заключаются, я только догадываюсь. Полагаю, что они не слишком хороши для тебя, если ты решил навестить меня лично. Рассказывай, но как можно быстрее. У меня через двадцать минут разговор с нашим генералом.

– Успеешь ему лично доложить о своих успехах, брат. Но, мне опять срочно нужна твоя помощь. И без тебя мне снова никак не обойтись. Знаю, что ты тоже сильно рискуешь, но если ты мне сегодня не поможешь, то мне полный трындец. Но, вдобавок, при всем этом и ты брат тоже можешь сильно пострадать за соучастие в моих сомнительных делах.

– Каким же боком зацепят меня твои скользкие проекты? – дорогой Илья, – с нотками угроз в голосе заметил полковник. – Это тебе самому надо избегать наших органов дорогой мой Илюша в связи с твоими изворотливыми предприятиями, о которых я сам толком ничего не знаю. Мне вовсе неплохо, на своем месте и я общаюсь с тобою постольку, поскольку ты мой брат. Во всем остальном, я не нуждаюсь ни в какой помощи. У меня все есть. И дай ты мне, в конце концов, спокойно доработать до пенсии.

– Покой, покой… он нам лишь только снится. И ты брат сильно ошибаешься, когда думаешь, что мои дела тебя лично не касаются. Они обязательно тебя коснуться, да еще как. Сообщу тебе то, что вовсе не порадует тебя. Вчера, твои полицаи обнаружили в болоте тело одной женщины и одного парня, которых пока не опознали. Но их опознают, и я в этом уверен. Одним из них оказался некто Лом, подручный твоего Серого. И это установил не кто иной, как Колин, капитан из твоего наркоконтроля. Он прикреплен к опергруппе для расследования исчезновения нашей общей знакомой. А осведомленные люди знают, что ты Станислав Борисович имел тесные контакты с одним из частных охранных агентств, где работал Серый и они легко могут из имеющихся фактов сделать предположение о твоей причастности к исчезновению дочери Борского, если они как следуют, пораскинут своим умом. А такие идеи, уж поверь, мне стали появляться на нашем, ранее безоблачном горизонте. Как мне шепнул один мой человечек из охраны Борского, паразит поручил установить слежку и негласную прослушку за мной и за собственной женой. И всем этим хозяйством непосредственно руководит начальник охраны моего босса – Борисов. Что он там накопал конкретно на меня и на нашу Аллочку мне неизвестно, но не факт, что в его прослушках будет фигурировать и твое имя. А «доцент» дотошливый и въедливый мужик, и он может докопаться до нашей с тобой связи и со всеми происходящими событиями и тогда это, несомненно, отразиться на тебе. Тут можно не только загреметь со страшным грохотом из наших доблестных органов, но и реально угодить за решетку.

Полковник слегка оторопел от такого неожиданного для него вывода родного братца, и некоторое время беззвучно раскрывал зубастый рот, напоминая старую щуку, вытащенную на берег и хватившую струю свежего воздуха. Опомнившись от всех «приятных» для него новостей, полковник разразился такой площадной бранью, что от его словесного потока стали постукивать хрустальные подвески стариной медной люстры.

– Ты что же паскудина мне сотворил? Скотина. Все тебе мало денег. И меня втянул в свои игры. Я знал, что ты подлец можешь мне подложить свинью, но уж не такую о которой ты мне что сказал.

Выплеснув наружу гнев и ярость, до этого, бурлящие внутри него, полковник залпом выпил стакана коньяка, и чуть успокоившись, вновь уставился на брата, который с невозмутимым видом раскуривал сигару, вытащенную из коробки, лежащей на столе.

– А теперь ближе к делу, Илья. Я тебя услышал и понял, что ты есть самая последняя скотина и мразь, готовая пойти на все ради денег и которая для достижения денежного успеха не пожалела и собственного брата. Но, теперь для нас лирика закончилась и началась реальная проза. С этого мы и начнем.