Правила и законы жизни

– Вы нас оставьте наедине, полковник, для того чтобы мы смогли чистосердечно поговорить с капитаном. А то, он может смущаться вашим присутствием как своего непосредственного начальника и не до конца может сказать нам, то, о чем бы мы хотели узнать от него.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – подчеркнуто громко ответил Масленникову, полковник. – Могу добавить, что капитан, вовсе не невинная красная девица, а еще тот пирожок, который и прожевать то не каждый сможет. Так, что вы без всяких лишних предисловий задавайте Колину любые интересующие вас вопросы.

– Как же хорошо он тебя охарактеризовал, Павел, – отметил генерал, протягивая капитану широкую ладонь. А это – полковник Михайлов и он показал на второго штатского с любопытством взирающего на все формальные и подчеркнуто вежливые знаки субординации. – Он мой заместитель по технической части, в частности, он большой специалист по различным взрывчатым устройствам. Ты можешь удивиться и сказать нам нечто, вроде того: а зачем мне это надо знать? И для чего мне требуются знания о взрывчатых веществах рядовому офицеру полиции, никогда не имевшему дело с ними. Но, я попытаюсь предварить все твои возражения по данному поводу. Во‑первых, ты закончил один из престижных, технических институтов столицы по нужной для нашей работы специальности и во‑вторых, ты служил раньше инженером‑контрактником в нашем пограничном отряде, находящемся в ведении одной специальной службы нашей страны. Так, что к ведомству, где я сейчас прохожу службу, ты Колин имел самое прямое отношение. Павел, я тебя хорошо лично знаю как ответственного и умного специалиста, всегда умеющего найти единственно правильный выход, в любой сложной ситуации. И вдобавок, ко всему прочему, ты оказался не только хорошим техническим специалистом, но и тонким психологом, несмотря на твое кажущееся внешнее добродушие и даже насмешливость. К тому же, ты неплохо говоришь и хорошо понимаешь восточные языки. Мы с коллегами вспомнили случай, когда ты сумел задержать диверсанта переодетого торговцем пряностями на одном из восточных базаров, когда ты проходил мимо него и он бойко кричал прохожим, зазывая их к себе. И что же тогда вызвало подозрение у нашего бравого капитана Колина, в то время старшего лейтенанта пограничного отряда? А то, что у торговца были наглые, бессовестные глаза, бегающие по разным сторонам и совсем не присущие смиренно‑ласковому выражению лица, обычно свойственное базарным продавцам. Но, не его выражение явилось пусковым моментом, вызвавшим подозрение у Колина. Может быть, ты сам капитан продолжишь рассказ об этом замечательном происшествии?

– С удовольствие, товарищ генерал. Когда я проходил мимо его лотков с пряностями, и рассматривал его, якобы мне понравившийся фундук, парень, ранее бойко зазывавший к себе покупателей, почему‑то замолчал. Но, я услышал через какое‑то время, что он на арабском произнес еле слышимую фразу: недолго вам гяуры осталось бродить по этому базару. Часа через два многие из вас встретятся с Аллахом. Он, полагал, что лейтенант совсем не понимает языка, на котором он произнес эти зловещие слова и, поэтому, он вполне может поиздеваться над русским. Но через час связанный по рукам и ногам вместе с обнаруженной взрывчаткой, найденной рядом в кладовой одного из магазинов, диверсант бессильно скрежетал зубами и бормотал свои, никому не нужные проклятия на ломаном, русском языке.

– Итак, капитан, ты, надеюсь, понял, что наша спецслужба хочет принять тебя в свои ряды в качестве технического специалиста в антитеррористическом центре. Я ознакомился с твоим личным делом, переговорил кое с кем и знаю, чем ты здесь занимался и как служил. Раньше ты боролся с наркоторговцами, а теперь Павел я тебе предлагаю сразиться с настоящими, махровыми террористами. Их слишком много в тех краях, куда тебя и отправляют в командировку. Твоя легенда будет совершенно подлинной. Ты будешь выполнять свои полицейские функции, но это для всех твоих коллег. Большую часть времени ты будешь работать по розыску террористов и по предотвращению тех возможных взрывов, которые они планируют провести в различных наших городах. Необходимые инструкции ты будешь получать на месте. Теперь полковник Михайлов основательно проверит багаж твоих технических знаний. Надеюсь, капитан Колин тебе понятно?

– Так точно, товарищ генерал. Готов немедленно приступить к выполнению поставленных вами задач.

– Не торопись, сынок. Приключений будет у тебя впереди достаточно. Запомни – никому ни слова из того, о чем мы с тобой говорили. И, тем более, ни звука нашему полковнику. Считаю, что он будет сам не свой и потеряет сон, если не узнает, о чем мы с тобою разговаривали.

– Вы прямо в точку угодили, товарищ генерал. Я вас хорошо понял и сделаю так, как вы мне приказали.

Своему начальнику Павел сказал, что генерал проверял его политическую зрелость и благонадежность, так как у руководства возникли определенные сомнения в его политических взглядах. Светлов, не поверил откровениям капитана и подумал, что он правильно сделал, когда отослал неблагонадежного Колина отсюда подальше в непредсказуемый горный край. «Пусть он там остается как можно дольше. Я всегда могу продлить эту командировку. Будет ещё лучше, если он там навсегда и останется. У меня и без Колина своих забот хватает».

Елена Хрусталева, первое время, ходила подавленная, и все у нее валилось из рук. Она, прекрасно понимала, что следствие в связи с необъяснимым исчезновением Борской, может заподозрить ее в соучастии в этом преступлении. Но, так как никаких прямых улик против нее не нашлось и, вдобавок, когда были найдены тела Марии и одного из подельников Серого, следователи посчитали, что Хрусталева не несет прямой ответственности за произошедшие трагические события. Поэтому, их внимание теперь обратилось на поиски Серого и заказчика, который смог организовать преступление. Позднее, Хрусталева вздохнула с огромным облегчением, когда поняла, что следователям не до нее. «Настала пора подумать и о самой себе. Светка пропала неизвестно куда. Мне думается, она убита и теперь она мне не конкурентка. Часть ее диссертации (только отдельные главы) находится у меня, а остальная, основная часть, хранится, с большей долей вероятности, в ее сейфе. Когда следовали, были у нас в ассистентской комнате после ее исчезновения, они открывали и сейф. Но, ничего интересного, на их взгляд, они в нем не обнаружили. Они оставили в покое всякие медицинские записи Светланы вместе с диссертацией. Так, что Леночка, у тебя появился реальный шанс закончить свою кандидатскую, воспользовавшись данными нашей «бывшей» Светочки. Тем более что второй ключ от железного ящика я обнаружила у нее в столе после ее таинственного исчезновения. Как же мне открыть его тихо и спокойно? Сейф опечатан и в нашей комнате, всегда находятся разные люди. Но рискнуть тебе Лена придется. Иначе, так никогда не попадешь на кафедру. Вакантное место освободилось и мне надо воспользоваться моментом». На следующий день, Елена в обеденный перерыв, когда в кабинете никого не оказалось, как можно аккуратнее, разорвав бумажную полоску с казенной, следственной печатью, и не теряя времени, принялась исследовать содержимое железного ящика. Предварительно, надев прозрачные, тонкие перчатки, она через минуту нашла необходимые документы и, отложив пухлую папку в сторону, осторожно принялась склеивать порванную ей бумажную ленту. В это время в кабинет заглянула Зульфия, посланной к Хрусталевой доцентом кафедры с поручением провести ей лабораторные занятия с студентами, так как ему самому срочно потребовалось к врачу. Зульфия поняла, что Хрусталева определенно что‑то искала в сейфе ее любимой аспирантки, бесследно пропавшей десять дней тому назад. И тут же ее цепкий и наблюдательный глаз усмотрел на столе документы без сомнения принадлежащей Светлане Борской.

«Что она задумала недобрая девица? Как не стало хозяйки документов, то почему же мне ими не воспользоваться для своей пользы? Но, я превосходно знаю, что Аллах не должен такого допускать».

– Чем же вы здесь занимаетесь, Елена Вячеславовна? Совсем некультурно искать и рыться в чужих вещах, когда их владелец отсутствует на месте, да еще и без его разрешения.