Принцессу драконом не испортишь! Сказка для взрослых

– Тогда я позволю себе вас просвятить. В правилах сказано, что гостьи должны спускаться к завтраку вовремя, по гонгу. Нельзя сквернословить. Нельзя проявлять леность. Распорядок в Логове довольно насыщен. После завтрака у вас не более получаса, чтобы поправить наряд и спуститься в классы для занятий. Занятия длятся до вечера и их посещение обязательно. Я ясно выражаюсь?

Клодилия смотрела на него своими бесовскими зелеными глазами.

– Ну, я попробую запомнить. Но предупреждаю, с памятью у меня туговато.

– Да что вы говорите? Наказание за ваш сегодняшний проступок будет отличным напоминанием о распорядке дня всю следующую неделю. Или даже дольше, если нарушения распорядка не прекратятся.

Дракон выглядел вполне довольным собой. Даже желтый дракон на картине за его спиной выглядел игривее.

– Вы думаете, что нет такого наказания, которое вы бы не смогли обойти. Чтож, я готовился к вашему визиту в Логово. И специально для этого одна моя знакомая волшебница, не без участия вашей матушки, конечно, заколдовала одно ваше платье.

Глаза Клодилии полезли из орбит.

– То самое, которое в данную минуту на вас. Это платье вы не сможете сменить в течение недели. Какой бы наряд вы ни выбирали утром, он будет превращаться в ваше самое нелюбимое розовое платье. Забыл упомянуть, что прекрасная фея Мида посыпала его фейской пыльцой. Вы теперь будете сиять как звездная ночь.

Клодилия опустила глаза и с ужасом обнаружила, что светится как жар‑птица.

– Могу я рассчитывать на то, что вы отныне будете придерживаться графика?

Принцесса не теряла лицо.

– Звучит мерзопакостно! Ладно, я потерплю эти ужасные условия, но только потому что вы мне симпатичны. Отосплюсь на выходных.

– Боюсь, что и на выходных график остается прежним.

– Занятия по выходным? Да вы изверг!

– А вы этого еще не поняли, принцесса? Это не вы станете моим наказанием, а я вашим.

Принцесса поднялась и протянула Дракону руку. Он с недоверием воззрился на ее ладонь.

– Почему вы улыбаетесь?

– Потому что это был честный хороший бой. Вы победили, милорд. Как мне ни прискорбно, но я ценю хорошую игру. Мой брат Лаай научил меня признавать поражение.

Его рука в черной бархатной перчатке коснулась ее пальцев. Даже сквозь ткань принцесса чувствовала жар, который то и дело пробегал по этой ладони.

– Тем не менее, – беззлобно продолжала она, – я буду с нетерпением ждать следующей схватки.

 

Глава 8. Дракон и его Логово

 

Больше всего на свете Дракон ненавидел свое Логово.

Ненавидел острые башни, которые норовили оцарапать брюхо. Ненавидел рассыпчатую, как печенье, лепнину на изящных эркерах. Ненавидел толстые стены. Ненавидел строгую дорогую обстановку. Ненавидел место, которое по определению должно было быть его крепостью.

Прожив в Логове пару сотен лет, он так и не привык считать его домом.

Все эти века он старался не находиться в Логове дольше, чем это было необходимо. Да бес с ними, с башнями, лепнинами, стенами и обстановкой! При нынешнем развитии дизайна, это все можно поменять по щелчку пальца. Но вот чего не изменишь, так это того, что в каменной громаде, которую все признавали прелестной и утонченной, его на каждом шагу, в каждом коридоре подстерегал призрак чудовища.

Призрак его отца.

 

***

 

У Беофоса Седоуса было два ключевых качества, о которых не догадывались даже его близкие друзья.

Во‑первых, он считал драконов избранными существами, с мощью которых могут посоперничать только демиурги. О последнем, впрочем, Беофос мог долго философствовать да все в пустую, поскольку с момента ухода бога Годфрида в мире больше не осталось демиургов, чтобы можно было померяться силами.

Во‑вторых, он был лицемером.

Беофос занимал видное место в Магическом совете и отвечал за социальные связи. Во многом благодаря его действиям был установлен первый хрупкий мир между магиками и не‑магиками. Он убеждал магиков идти на уступки, учиться стоять пониже, ценить не‑магические жизни. Он превратил традицию устраивать пансионы для знатных дам в искусство. Считал, что это укрепляет отношение между волшебным миром и человеческой знатью.

Так появилось Логово с его башнями и лепнинами. В этих стенах побывало столько облеченных властью юных леди, как ни в одном другом драконьем пансионе. И все они были очарованы Беофосом, восхищались его галантностью и обходительностью.

Как и их спасители. Спасение дам из лап дракона выглядело таким благородным и самоотверженным, что многие будущие короли до конца жизни испытывали благодарность и уважение к Беофосу.

В этих стенах соединялись судьбы не подростков, а тех, кому суждено было творить историю. И отец ловко этим манипулировал. Он кичился тем, что его неформальная власть была большей, чем у любого другого существа в мире.

Признания людей ему было мало. Он не уставал создавать комитеты в Магическом совете, преподавать в Магическом университете и устраивать мероприятия для укрепления своей паразитической, кровососущей власти.

Миротворческая деятельность приносила ему хороший доход как от магического, так и не‑магического мира. И если бы Беофос мог обогатиться на войнах, о чем он не раз сокрушался, то с удовольствием взялся бы за них.

Несмотря на то, что он вел в Магическом университете факультатив по человеколюбию, людей он считал меньше букашек. А остальных магических существ если не козявками, то и никак не больше кошки.

Эта игра в один день повернулась к нему острой стороной. Его стараниями магический мир принял людей, но сам Беофос больше в него не вписывался со своими идеями драконьего превосходства.

Сын тоже стал для него полным разочарованием, не признавал его ценностей и не разделял взглядов.

Дракон помнил, как все, что было дорогим для него с детства, уничтожал огонь его отца. Как из Логова были изгнаны его друзья‑эльфы. И как разбилось его сердце в те далекие беззаботно юные дни, когда он только обрел свою самостоятельность. Но отец не смог его сломить. И не смог повернуть историю вспять.

Беофос, как и многие драконы до него, понял, что пришло его время лететь в страну демиургов, за облака. Что там – никто не знает, так как ни один дракон еще не вернулся оттуда ни живым, ни мертвым.

 

***