Привет, прощай и все, что между ними
– Если честно, – говорит Эйден, хлопнув по капоту, чтобы все посмотрели на него, – мне кажется, будет лучше, если каждый из нас пойдет куда захочет.
Скотти, помрачнев, смотрит на лучшего друга:
– Так что… все?
– Вот‑вот, а как же «провести время с друзьями»? – нахмурившись, спрашивает Стелла у Клэр. – Или ты собираешься в нашу последнюю ночь оставить меня одну с этим клоуном?
– Нет, – быстро отвечает Клэр, заглушая протесты Скотти. – Мы ненадолго. Просто нам еще надо… немного поговорить. Но мы обязательно еще встретимся сегодня с вами, ребята.
– Точно, – поддакивает Эйден. – Только заедем в пару мест.
Стелла смеется:
– Дай угадаю! Клэр составила список!
– Клэр составила список, – соглашается с улыбкой Эйден.
– За и против?
– Нет, скорее это план сегодняшнего вечера.
– Эй! – хмурясь, восклицает Клэр. – А как еще нам все выяснить?
Скотти закатывает глаза:
– Ну да, вы ведь не знали, что поедете учиться в колледж. Это произошло так внезапно!
– Дело не в этом, – говорит Клэр и смотрит на Эйдена. Они встречаются взглядами, и он тут же улыбается. Эту улыбку она любит больше всего – это как рефлекс, автоматическая реакция, от которой не удержаться и которая происходит лишь тогда, когда он смотрит на нее.
– А в том, что мы никак не можем прийти к согласию, – подхватывает Эйден и протягивает запястье, показывая им наручные часы. – И мне осталось… э‑э‑э… десять часов, чтобы убедить ее. Нельзя терять ни минуты!
– Созвонимся позже, – забираясь в машину, говорит Клэр, а когда Стелла скептически смотрит на нее, добавляет: – Даю клятву на мизинцах!
– Знаешь, кто наверняка не примет клятву на мизинцах? – спрашивает Стелла, упираясь локтями в открытое окно машины. – Беатрис Сент‑Джеймс.
Клэр не может удержаться от смеха.
– Мне так повезло – ведь у меня есть ты!
– Еще как повезло, – соглашается подруга. Вдруг ее лицо становится необычайно серьезным. Быстро обернувшись, она наклоняется ближе к Клэр и шепотом произносит: – Эй, удачи! И слушай…
Клэр ждет, склонив голову набок.
– Я наверняка говорила, что вам лучше не пытаться остаться вместе, что это безумие…
– Да, обмолвилась об этом пару раз.
– Но… – Стелла замолкает и облизывает губы. – Но… я не знаю.
Клэр удивленно смотрит на подругу. Фраза «Я не знаю» совсем не ассоциируется у нее со Стеллой, от которой обычно слышишь что‑то в духе: «Я же тебе говорила!», «Поверь мне» или «План такой».
– В смысле то, что есть у вас, – это… очень круто. – Стелла снова оборачивается через плечо, чтобы посмотреть на Эйдена и Скотти, которые о чем‑то разговаривают в нескольких шагах от машины. – Так что я не знаю. Думаю… Наверное, я просто пытаюсь сейчас сказать, что понятия не имею, как тебе лучше поступить.
– Ты очень помогла, – говорит Клэр, похлопывая ее по руке. – Спасибо за поддержку.
Стелла смеется:
– Прости.
– Все нормально. Даже здорово. Мне очень не хватало тебя, чтобы поговорить об этом. Все это так трудно…
За спиной Клэр распахивается дверца, и Эйден садится на место водителя, выжидающе смотрит на подруг и улыбается.
– Готова? – спрашивает он, и Клэр испуганно кивает.
– Увидимся позже, – говорит Стелла, стукнув ладонью по дверце машины, и отступает к Скотти, который поднимает руку.
– Да‑да! – весело говорит он. – И надеюсь, к тому времени вы еще будете разговаривать друг с другом.
Клэр машет в ответ, но от этих слов ей вдруг становится слегка не по себе. Она понимает, что он прав. Возможно, что, когда они увидятся в следующий раз, Клэр и Эйден уже расстанутся и все будет совсем по‑другому.
– Ты готова? – снова спрашивает Эйден и поворачивает ключ в замке зажигания.
Клэр смотрит через пыльное ветровое стекло, как Стелла и Скотти вместе уходят, и кивает:
– Готова.
Пока они едут, фары прорезают синеватые сумерки, освещая городскую площадь, вокзал, библиотеку и парк со статуей оленя, равнодушного к покрывающему его слою голубых граффити.
Эйден держится одной рукой за руль, другой крутит ручку радио. Ему не нужно спрашивать причину следующей остановки. Они бывали там вместе так много раз, что поездка туда кажется почти рефлексом, их словно тянет в сторону пляжа.
Клэр играет с кромкой ремня безопасности, где материал слегка износился, и наматывает свисающую нить вокруг пальца. Ей никак не удается перестать думать о том, что сказал Скотти. В течение многих лет она планировала каждую часть своей жизни – вступительные заявления и сочинения, внеклассные занятия и спорт, волонтерство и домашние задания – с единственной целью: поступить в колледж. И только к одному ей не удалось подготовиться – это расставание с Эйденом, который, похоже, для нее гораздо важнее, чем все остальное.
Они много месяцев знали, что им придется пойти разными дорогами. И неважно, что они решат с будущим – останутся вместе или разорвут отношения, – это не изменится. Завтра утром, в половине седьмого, Клэр с родителями отправится в долгий путь до Нью‑Гэмпшира, а несколько часов спустя Эйден полетит в Калифорнию.
Это случится так скоро… Клэр понимает, что сильно недооценила дистанцию. Очень долго этот момент словно маячил где‑то на горизонте, так далеко, что не казался до конца реальным. Но лишь до этой самой секунды, когда он вдруг обрушился на них, да так быстро, и ему было неважно, готова ли к нему Клэр. Для подготовки больше нет времени. Остается лишь собраться с духом и надеяться на лучшее.
Клэр откидывается на спинку сиденья, свесив голову набок.
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты отвез меня, – говорит она, и Эйден бросает на нее быстрый взгляд.
Эйден остановился на радиостанции с музыкой блюграсс[1], и в тишине салона переливаются звуки гитары.
– Разве я не это сейчас делаю?
– Я имела в виду завтра. Тогда у нас было бы больше времени…
[1] Блюграсс (от англ. bluegrass – «мятлик») – жанр американской музыки кантри, происходящий из штата Кентукки, который называют «штатом мятлика».
