Пробуждение. Закат. Том 6
Уолкер сжал руку в кулак, чувствуя злость от того факта, что он потерпел такое позорное поражение. Имея в своем распоряжении огнестрельное оружие и достаточно неплохо подготовленных солдат, он проиграл каким‑то варварам, пользовавшимся средневековым вооружением. Позор, да и только!
Скрипнув зубами, Уолкер подскочил на ноги и направился обратно в лагерь.
Его люди были подавленными и мрачными, но он все еще не терял надежды. Он обещал им Асгард в качестве награды – и они его получат. А вот в каком состоянии поселение им достанется – уже не было столь важным. Восстановить и построить заново все, что они уничтожат, не представляло трудности. Инженеры Эдема смогут помочь им в этом.
Полковник уже знал, что, прежде всего, прикажет сделать как можно больше бутылок с коктейлем Молотова – пустой стеклотары в Эдеме было предостаточно, а у ученых определенно должны были быть запасы медицинского спирта.
Уолкер тяжело опустился у костра и бросил взгляд на солдата, который раньше был ранен в глаз стрелой. Хоть древко и выдернули, а глазное яблоко восстановилось, но глаз почернел и оброс черной сеткой витиеватых линий, от чего мужчина стал похож на выходца из какого‑то кошмара. Полковник отвернулся и вновь погрузился в размышления о том, что сделает с тварью, которая была причиной того, что его отряд теперь был весьма жалким зрелищем.
* * *
Марк почесал сгиб руки, чувствуя нарастающее раздражение от странного ощущения, которое преследовало его последние несколько дней. Этот зуд отвлекал его от размышлений и мешал спать, когда усталость наваливалась на него.
Наконец, молодой человек задрал рукав своей рубахи и застыл от ужаса. На руке появились темные вьющиеся полосы, словно что‑то постепенно поглощало его кожу, окрашивая ее в черный цвет. Самое густое пятно находилось в том месте, где его некогда уколол ученый, вводя ему некую «сыворотку бессмертия».
Мысли заметались в панике и непонимании.
Что произошло? Почему?
Он вдруг осознал, чем это могло грозить ему. Если его тело отторгало силы, которыми его одарил ученый, то, возможно, его дни были уже сочтены.
Марк подскочил на ноги и бросился к двери, принимаясь молотить по ней кулаками.
– Кто‑нибудь!!! Эй! Меня кто‑нибудь слышит? – заорал он, совсем не надеясь, что снаружи кто‑то вообще был.
– Замолкни! – рявкнул кто‑то из‑за двери.
Марк замер всего на мгновение, но потом вновь принялся стучать по двери:
– Пожалуйста! Мне нужно… – он отшатнулся, когда дверь внезапно распахнулась и на пороге оказался широкоплечий, мрачный воин, вооруженный коротким копьем.
– Что тебе нужно? В рожу получить? – хмыкнул воин.
– Мне нужно поговорить с… Бьорном или кем‑то из его людей! – Марк протянул свою руку в тусклый свет, льющийся из коридора.
Воин опустил взгляд на черное пятно на коже молодого человека, а потом вновь встретился с ним взглядом и качнул головой:
– Замолкни. К тебе придут, когда придут.
– Пожалуйста! Я прошу вас! – Марк ощутил, как отчаяние захлестывает его сознание, и рухнул на колени. – Умоляю!
Воин закатил глаза и захлопнул дверь без единого слова.
– Пожалуйста… – Марк не сдержал покатившиеся из глаз слезы.
* * *
Хохот Ильи растекся по общему залу длинного дома, звуча громче смеха его товарищей.
Не смотря на то, что некоторые особо тяжко раненые люди все еще были под опекой Хельги, жизнь в Асгарде понемногу налаживалась, вновь приобретая прежнее русло.
Марьяна в пол уха слушала анекдоты своих боевых товарищей. В этот вечер ее больше волновало поесть и отправиться спать – день был долгий и утомительный.
Она заметила одного из стражников, который сторожил Марка, и нахмурилась, когда тот подошел к Бьорну и, нагнувшись к его уху, что‑то сказал ему. Выражение лица ярла сменилось с веселого на мрачное в мгновение ока. Когда стражник ушел прочь, направляясь ужинать, Бьорн оперся локтями о столешницу и обвел хмурым взглядом своих людей.
– Что‑то стряслось, ярл? – тихо поинтересовался тут же напрягшийся Хайнрих.
– Наш пленник… – дернул головой в сторону Бьорн.
Марьяна поставила на стол кружку с медовухой и наклонила голову:
– Что с ним?
– Не знаю. – ярл задумчиво почесал бороду. – Коджин, сбегай за Хельгой. Ньорд, Валькирия, Хайнрих – за мной.
Как только Бьорн поднялся из‑за стола, остальные без лишних слов встали и последовали за ним, бросая свою трапезу. Каждый из них понимал, что должно было произойти что‑то важное, чтобы он так резко потребовал их присутствия.
Марьяна подозревала, что предстоящий разговор с пленником будет иметь весьма напряженный характер, и это вызвало в ней легкую дрожь.
До сих пор они толком не допросили Марка, давая тому томиться в заточении, варясь в собственных догадках и предположениях. Возможно, это было ошибкой.
Оказавшись в строении, где держали пленника, Бьорн кивком поприветствовал стража у двери, и прошел внутрь. Спустившись в подвал, он шагнул ко второму стражу и так же – кивком – указал на дверь тюремной камеры.
Это помещение, ранее используемое как погреб, где хранились съестные припасы, требовавшие прохлады, переквалифицировали в камеру, в которой до момента поимки Марка необходимости не было. Теперь же всем было ясно, что стоило иметь хотя бы одно такое помещение доступным, чтобы можно было содержать пленных.
Как только дверь открылась, Бьорн и его люди разглядели сидевшего на коленях посреди камеры Марка. Парень поднял на них заплаканное лицо, и ярл дрогнул, увидев почерневшую щеку пленника.
Марьяна ошарашенно шагнула назад, понимая, что с Марком было что‑то не то. Ей стало ясно почему стражник, сменившийся с поста накануне нынешней смены, обратился к ярлу.
– Ярл Бьорн… – Марк выдохнул с надеждой, протягивая свою руку и задирая рукав, показывая черное пятно на коже. – Вы должны знать… Я не был единственным…
Андрей ощутил волну холода, прошедшуюся от загривка.
– Рассказывай! – рявкнул Бьорн.
Марк сглотнул и начал свой рассказ, подробно описывая и то, как Уолкер выбрал отряд из Эдема, и то, как им вкололи некую «сыворотку бессмертия». Молодой человек говорил, и по лицу его вновь потекли слезы.
