Разлучившее наследство. Семейные истории

Из своих сестер она выделяла наособицу двух – Прасковью и Евдокию, самых младших. Пашеньку любила за весёлый и покладистый нрав, та никогда не вредничала и всегда старалась помочь своей старшей сестре. Душенька, так все в семье звали Евдокию, самую младшую из сестёр, росла красавицей. Похоже, ей досталась вся красота матушки: тёмно‑синие глаза, точёный носик, тонкие брови вразлет, белозубая улыбка, темно‑русые волосы, высокий рост и тонкая кость – всё до капельки переняла от матери. Видимо, за двоих, за себя и за Тасю, получила Евдокия свою яркую внешность. В народе говорят, что если девчонка рождается очень красивой, то она может израстись, подурнеть. Да, так бывает, но это не коснулось Душеньки, она росла и расцветала на глазах с каждым годом.

Трех средних сестер, Анну, Марию и Александру, Таисья тоже любила, но по‑другому. Может быть, потому, что когда они подросли, всегда держались друг друга и немного особняком. Видимо, чувствовали это особое отношение. Да и не слушались они её так, как две другие сестры.

Любимцем в семье у всех, конечно, считался Федор, последыш. Всё‑таки появился в семье долгожданный сын! Рождались и до него сыновья, но не выживали, а этот смог, зацепился… Ему бы родиться первым, помощником отцу, а он выжидал, легкой доли себе выпрашивал – хорошо расти в семье младшеньким, все‑то тебя любят, лелеют, все желания исполняют. Как в сказке…

В народе есть верная примета – девки замуж из семьи должны выходить по определенному порядку, по старшинству, и нарушать этот порядок нельзя. Особенно, если девок в семье много, не надо младшим тут вылезать вперед и перебегать дорогу старшим. В противном случае и у тех, и у других будут возникать в жизни серьезные препятствия.

По всем неписаным законам первой предназначалось покинуть родительский дом Таисье. Её родная матушка, конечно, помнила об этом, и тайно от дочери присматривала ей женихов. Сердце очень переживало за дочь, работящая и характер покладистый, а вот внешность… Но как говорится «с лица воду не пить», а женская судьба каждому предназначена своя.

Мужики в начале двадцатых годов прошлого века в России ещё водились, но революция и гражданская война основательно повытоптали когда‑то стройные и крепкие их ряды.

– Кирилл, пришло время позаботиться о Тасе, – обратилась Екатерина к мужу. – Не делай вид, что тебя это не касается.

– А что я могу сделать? Пусть женихается, как все, по вечеркам бегает. Главное я для неё уже сделал, у неё дом есть, как у старшей. Дом этот завещала мне моя сестра, и я его отдам Тасе.

Этот дом, который достался в наследство Таисье, имел свою историю. Им Кирилл Афанасьевич, отец, очень дорожил, принадлежал он его родной старшей сестре, Серафиме, разница в годах у них насчитывалась немалая – аж семнадцать лет. Кирилл Афанасьевич сам родился последышем, как и их с Катериной младшенький, Федор. Поднимала Кирилла Серафима, как старшая сестра, потому что матушка их рано ушла из жизни. Отец вскоре привел в дом новую жену, отношения с которой у Серафимы не сложились. Та всегда жила на особицу, потому что знахарила, в травах, заговорах, гаданиях ей в округе не было равных. Жизнь Серафимы сложилось одиноко, с мужем она прожила всего пять лет, он сгинул на охоте, не отпускала она его на ту охоту, умоляла не ходить, но не послушался он жену, поступил самовольно. Дети, которые у них рождались, тоже больше года не жили, всех Господь забрал.

Серафима, сестрица, первая переехала в Касли из их родной маленькой деревеньки, приглядела брошенный дом в проулке у кладбища, и стала его полноправной хозяйкой. Начала потихоньку помогать людям. Со временем переманила своего любимого младшего брата со всем его многочисленным семейством в Касли. Тася всегда дружила с теткой, когда Серафима почувствовала приближение конца, она позвала к себе брата с его старшей дочерью. Долго держала ту за руку и что‑то нашёптывала. Дом у кладбища она завещала Таисье, так и договорилась об этом со своим братом. Сестра поставила условие, что племянница переберётся в него, как только выйдет замуж. Так что, когда Кирилл пристраивал свою старшую дочь замуж, он выполнял и своё обещание, данное любимой сестре.

– Дом – это хорошо. Да ты лучше поменьше ей поручений по хозяйству давай. А то чуть что – Тася сделает.

– А я не виноват, что у нас с тобой одни девки народились, с ними каши не сваришь, и дел больших не наделаешь.

– Ты Бога не гневи. Смотри, какие у нас девки хорошие получились, да и сыночек нас радует.

– Ладно, Катя, не переживай. Выдадим Тасю замуж первой, как положено.

– Надо сделать всё по чести. Ты к парням‑то, которые вокруг, присмотрись, вдруг что‑то и выгорит.

Время от времени Катерина вела такие разговоры с мужем. Ему они не нравились, а её успокаивали, она как бы перекладывала свои печали о дочери на плечи мужа, всегда крепкие и надежные.

И всё‑таки первой вышла замуж Таисья, как положено. Познакомились они с Михаилом, её будущим мужем, на покосе. Тася кашеварила на дальних семейных покосах, помогая отцу. В её обязанности входило, конечно, не только приготовление еды, без горячего‑то немного начертоломишь во время страды. Вскипятить чай на костровище, сварить маломальскую похлебку, а если подфартит и удастся разжиться рыбкой, то и уху, запечь картошки, собрать вовремя полдник из запасов, привезенных из дома – всё это делала старшая дочь на покосе. Во время страды они жили с отцом в шалаше по несколько дней. При первой возможности Тася бежала помогать тяте, как звала она своего отца, переворачивать свежую кошенину, чтобы подсыхала, подгребать готовое сено с небольших перелесочков и полянок, метать маленькие копёшки, а если потребуется, и большие зароды.

В то лето трава уродилась на славу, и вдвоем с отцом они не справлялись. Подмоги из дома не предвиделось, там одно бабьё осталось, да еще и мал мала меньше, Федор пока не в счёт. Поэтому отец решил нанять на неделю помощника, молодого парня, которого он присмотрел у своего знакомого с соседней улицы. Племянник приехал к тому из дальней деревни, чтобы тоже помочь дядьке на покосе, да и самому немного развлечься, посмотреть на большие разросшиеся Касли.

Ничего так не объединяет людей, как общее дело – работа. Хочешь узнать человека, обязательно поработай с ним вместе, и всё сразу про него станет ясно. Парень выглядел жилистым, коренастым, волос светлый, местами с рыжа. Они с Таисьей даже казались чем‑то похожими друг на друга. Михаил, увидев девушку, сначала удивился, что девка помогает отцу, а затем сразу же впрягся в общую работу от заката и до позднего вечера.

Первый день покоса молодёжь почти не разговаривала, только изредка бросала друг на друга взгляды украдкой. Тася делала это с опаской, как бы отец чего не подумал, да и Михаил тоже. Но парень приглянулся ей сразу же – свой, работящий, не болтун, рядом с ним она чувствовала себя спокойно и уверенно.

Как ни крути, а помощник по покосе – посторонний человек всё равно, особенно это стало ясно, когда подошел к концу их первый трудовой день, и пришло время укладываться спать. Шалаш на покосе Кирилл Афанасьевич когда‑то соорудил большим и удобным, в нём для ночевки могло поместиться несколько человек. Но одно дело, когда они все из одной семьи, а тут, нате вам – посторонний молодой парень и девка на выданье. На удивление хозяина выход предложил именно Михаил, оказывается, он умел не только хорошо работать, но чего‑то кумекал и по жизни:

– Ночи стоят теплые, я могу переночевать и на свежем воздухе, мне даже так лучше будет. Укроюсь потеплее, если вдруг похолодает к утру.

– Ты не смотри, что днём жарко. Ильин день только прошел, купаться уже нельзя, значит, и утренники дадут о себе знать, – возразил Кирилл Афанасьевич, и тут же предложил: – Мы тебя у входа устроим, ничего, все уместимся.