Разведка и волчье золото

Сказал специально длинную речь, чтобы отсечь его от дальнейших вопросов по выяснению моей биографии и отношения к советской власти. Особенно к прежней жизни на Украине по выдуманной мной легенде, где могу попасться на мелочах. Чекист попросит назвать в Киеве улицы, театры? Тут он меня и подловит. Правда, мне приходилось бывать в этом городе, ещё до переворота, подолгу службы, сейчас возможно в нём многое изменилось. Надеюсь, чекист перестанет задавать провокационные вопросы, ограничится моими ответами.

– А, вы как относитесь к профессии военного человека, не хотите им стать? – задал щепетильный вопрос и задал мне профессиональному контрразведчику. Остается ответить сказать неправду и обмануть свое внутреннее я.

– Я свою жизнь не связывал с военной службой и даже о ней не думал, мне по душе профессия преподавателя. Военный человек для меня что‑то новое и форму носить мне не нравится. Даже не знаю, что вам ответить.

– Хорошо, давайте поступим так, только попрошу, наш разговор останется между нами. Я пришёл в университет не по своей воле, так требуют обстоятельства. В органах ЧК, не хватает сотрудников со знанием иностранных языков. Я предлагаю вам у нас работать, нам нужны люди, такие как вы.

– Спасибо за доверие. Своим предложением застали меня врасплох. Ну, хорошо, допустим, я соглашусь на ваше предложение. Я человек так сказать с улицы, конкретно, чем буду заниматься, если что переводами текстов? – продолжая играть роль гражданского человека.

– Вижу, вы человек порядочный. Я мог, и не спрашивать хотите ли вы служить в ЧК. Сейчас наше ведомство проводит мобилизацию. Но хочу, чтобы в моём подразделении работали люди, пришедшие по призванию, а не по приказу свыше.

– Слово подразделение звучит интригующе! А чем вы занимаетесь? – задал уже свой провокационный вопрос, желая услышать на него и правдивый ответ. Интересно, какую он занимает должность в ЧК и, что у него за подразделение? Если ему понадобился специалист со знанием иностранных языков. Надо полагать, его сотрудники работают с агентурой за рубежом. По крайне мере до октябрьского переворота такое подразделение в России имелось, и мне в нём пришлось служить. Большевики, стало быть, спохватились, не имея ведомства как внешняя разведка, обороноспособность страны ничтожна.

– Сначала ответьте на моё предложение, а затем продолжим разговор, – в доброжелательном тоне проговорил слова, не раскрывая суть моего вопроса.

Наверно чекист ранее находился на нелегальном положении за границей, уж больно он осторожничает, ведя беседу. Интересно, что послужило в его судьбе встать на сторону большевиков предателям отечества. Если он дворянин, то его это не красит.

– Если я соглашусь, а впоследствии не оправдаю ваше доверие, смогу ли вернуться в стены университета? – спросил, как бы соглашаясь на его предложение.

Корсаков держа ровный тон в своей речи:

– Конечно, можете, но думаю, этого не произойдёт. Я, как и вы был на вашем месте. Поначалу тоже сомневался в себе, но потом полюбил профессию разведчика. Вам понравится у нас работать, уверяю вас.

– Хорошо. Давайте попробуем. Скажите, что мне сейчас нужно делать ведь меня ждут студенты. Я не могу вот так просто покинуть университет.

– На счёт увольнения из университета не волнуйтесь, я все вопросы урегулирую с руководством за вас. Вы проживаете в квартире своего дяди, не так ли?

– Да я живу в его квартире, – чекисту многое известно обо мне. Стало быть, я нахожусь у ЧК под колпаком давно.

– Вам придётся квартиру оставить. Вначале, пройдете курсы в учёбном центре в Москве. Затем начнёте службу в моём подразделении. Я прибыл в Омск по служебным делам. Недавно Колчак покинул город, есть основание полагать, здесь остались его люди. В короткие сроки мы их установим, ему и самому недолго осталось быть Верховным Правителем. Его белая армия окружена, и он сам предстанет перед революционным судом. Народ встал на сторону большевиков, солдаты от него бегут, а это уже поражение.

Слова Корсакова: «остались в городе люди Колчака», говорят о том, что сотрудники ЧК уже работают по их обнаружению, в том числе и в отношении меня, как их резидента. Чекист прибыл в Омск не случайно, этот человек для меня опасен. Прийти к незнакомому человеку, за то, что он знает иностранный язык, предложив работу в ЧК, в разведке так не делается. Перед встречей с объектом всегда проводят оперативные мероприятия. Вероятно, у чекистов не было времени, идёт война. Считаю, с их стороны выглядит не профессионально не быть уверенным в человеке, который вольётся в их структуру. Корсаков даже не задал вопрос, служил ли я в армии? По дороге домой внимательно посмотрю на прохожих, среди них могут быть филера (сотрудники наружного наблюдения). Чекистская наружка наверняка после встречи меня с Корсаковым будет ходить за мной по пятам.

– Вы сказали, мне необходимо пройти курсы в Москве? – спросил его, но думая лишь об одном, неужели он мне поверил?

– Не беспокойтесь, я вас оповещу, дней через пять. Успеете попрощаться с коллективом университета, – назвав сроки отъезда. Стало быть, за мной установлено наблюдение, проверяют, есть ли в городе знакомые. Чекисты всё делают правильно, как сделали и мы сотрудники контрразведки, подбирая кандидата на службу. Остаётся одно, с предложением чекиста согласиться, а вот работу со своими агентами отложить – могу их скомпрометировать. Чекисты мои контакты с людьми начнут проверять, остаётся ждать дальнейших событий.

Квартира «дяди» находилась недалеко от университета. Идя домой, как и предполагал, обнаружил за собой слежку филеров. Филера выделялись необычным поведением. Для гражданского человека распознать филеров среди толпы людей практически не возможно, но для меня, как сотрудника контрразведки не составила труда. Это двое мужчин одетые в простую одежду, что носят повседневно рабочие фабрик: бушлат, под ним рубашка подпоясанная тесёмкой, брюки, заправленные в сапоги. Цигейковая шапка. На них одежда сидела как на корове седло, видимо выданная второпях из гардероба филлеров, поэтому к заводчанам они не имели никого отношения. Да и рабочие ведут себя по – иному, встретившись случайно на улице, не крутят головой по сторонам им этого не нужно. Следуя к дому, опекающая «пара» шла за мной следом: разговаривали, улыбались, показывая своим видом, как будто они закадычные друзья. Это ещё раз подтверждало мои опасения, я нахожусь под наблюдением ЧК. Подойдя к уличным лоткам, остановился и специально стал рассматривать утварь. Взял в руки шкатулку, спросил продавца ей цену и мельком взглянул на филеров, они у соседних ларьков играли роль покупателей. Да плотно сопровождают, и оторваться не удаётся, но мне нужно искать решение, а то придётся служить в ЧК. Моё согласие дано Корсакову, чтобы он мне поверил, дать время покинуть город. Имелся запасной вариант на время побыть егерем.

Зайдя в квартиру, подошёл к окну и из‑за шторы посмотрел во двор, филера проследовали в мой подъезд. Послышался звук ключа в замке соседской квартиры. Значит, филера ранее в ней были, видимо наблюдение за мной ведётся давно, только сколько времени? Смог ли я скомпрометировать себя? Думаю, нет, незнакомец не стал бы вот так по – дружески вести со мной доверительную беседу. Пожалуй, в ближайшее время не уйти от чекистов. Ну что ж подождём удобного случая.

Через пять дней Корсаков пожаловал в квартиру.