Разводимся! Моя на тридцать дней

Автор: Вероника Лесневская

Дата написания: 2023

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 28.05.2024

Аннотация

«Я беременна от твоего мужа», – прилетает входящее сообщение с неизвестного номера.– А я нет, – горько усмехаюсь.Тянусь за тестом, ни на что не надеясь. Да и уже неважно.– Малыш, ну что там? – доносится голос мужа за дверью.– У меня минус, – шепчу, гипнотизируя взглядом проклятую одну полоску. Слабую и бледную, потому что нужное время не выдержано, но одинокую. – У тебя плюс, – хмыкаю, но он не слышит.«Твой муж сегодня поедет ко мне. Не мешай нам», – мигает еще одно сообщение.Однако… Какая наглая у нас любовница.«До утра его продержи, я хоть отдохну. И покорми сама. Мне готовить лень», – отправляю ей.Собираюсь выбросить использованный тест, но присматриваюсь внимательнее…– Да ладно?!*Я не смогла родить мужу наследника, а он, кажется, решил найти мне здоровую замену на стороне. У меня один выход – развод. Нам дали тридцать дней на примирение, после чего мы расстанемся навсегда. Если только… тест не покажет две полоски.

Вероника Лесневская

Разводимся! Моя на тридцать дней

ОНА: Я не смогла родить мужу наследника, а он, кажется, решил найти мне здоровую замену на стороне. Теперь у меня один выход – развод. Нам дали тридцать дней на примирение, по истечении которых мы расстанемся навсегда. Если только… тест не покажет две полоски.

ОН: Я жестко проштрафился, и от меня ушла жена. Не дав возможности объясниться, она просто подала на развод. Теперь у меня есть тридцать дней, чтобы вернуть ее. И я воспользуюсь любым шансом. Даже если… ей придется забеременеть.

Пролог

Ксюша

– Причина развода? – бесстрастно уточняет юрист, смотря в документы.

Для него это обычная процедура, ведь ежедневно через его кабинет проходят десятки супругов. Бывших… Скоро мы пополним их ряды.

Переглядываемся с Матвеем, доли секунды ведем смертельную зрительную битву, мысленно убиваем друг друга с особой жестокостью, восстаем из пепла ревности и недоверия – и отворачиваемся в разные стороны.

– Не сошлись характерами, – бурчу себе под нос, складывая руки на груди, а муж недовольно хмыкает.

Пока еще законный муж, но сегодня все изменится…

Исподтишка наблюдаю за ним. На лице – непроницаемая маска. Матвей всегда был со мной скуп на эмоции, а сейчас и вовсе выглядит бесчувственным роботом. Бережет их лимит для другой…

Перехватив мой изучающий взгляд, снисходительно кивает и изгибает губы в кривой ухмылке. Знает, что я лгу юристу, и не упускает случая укорить меня без слов. Интересно, чего он ждет? Хочет, чтобы я рассказала правду, почему мы разводимся? Наверняка ему плевать, но я не собираюсь выставлять себя наивной дурой перед посторонним человеком.

– Дети есть? – очередной стандартный вопрос бьет по больному.

– Нет…

Произносим одновременно.

Я чуть слышно и рвано, с потаенной тоской и отравляющей кровь горечью. Мэт – шумно и протяжно… кажется, с облегчением. Неудивительно. Я так и не смогла родить. А теперь ему больше не нужен ребенок… от меня.

– Отлично, – небрежно бросает юрист, а мне хочется вцепиться руками в затянутое галстуком горло, расцарапать кожу и придушить его. Какой же говнюк!

– Константин Юрьевич, – предупреждающе цедит Матвей. Его руки сжимаются в кулаки, ноздри раздуваются, как у огнедышащего дракона.

Когда‑то эта тема была травмирующей и тяжелой для нас обоих, но все уже в прошлом. Пустое место в его жизни в ближайшем будущем заполнится. У Мэта все хорошо, а это просто фантомные боли. Я для него та самая ампутированная нога, которая продолжает ныть и чесаться. Пройдет со временем. Другая сыграет роль протеза.

– Кхм… – Константин опускает голову, пролистывая наше дело. – Я имею ввиду, что имущество делить легче, чем детей, – бубнит негромко.

Матвей многозначительно покашливает, обращая на себя внимание, но осекается, покосившись на меня. Нервно сглатывает, так и не обронив ни слова.

– Нечего делить, – пожимаю плечами. – Нет там ничего моего. И дом, и ресторан принадлежат Матвею.

Украдкой посмотрев на волевой профиль мужа, сбивчиво вздыхаю. Даже он сам не мой. Больше нет.

Я слышала, что первый кризис наступает через три года брака, а именно столько мы расписаны официально, хоть знакомы гораздо дольше. Статистика – упрямая вещь – прибила нас ровно в срок. В наших отношениях полный крах – их жалкие лохмотья летят в ад.

– Все, что было куплено, открыто, взято в кредит, в общем, нажито в браке, делится строго пополам, – чеканит служитель Фемиды.

– Да не надо мне от него ничего, – не выдержав, повышаю голос и перехожу на возмущенный писк, который так ненавидит Мэт. Вот и сейчас он морщится. Ничего, дорогой, мне тоже не терпится избавиться от тебя… предателя.

– Ксюша, тебе ведь даже жить негде, – пренебрежительно напоминает Матвей.

Грубо и беспардонно намекает на мое материальное положение. Однако забывает, что когда мы познакомились – он был простым, небогатым парнем, работал шеф‑поваром. Поднимался с нуля, имея за спиной лишь гору кредитов и идею, которой горел. Я любила его, несмотря ни на что, была рядом и поддерживала, как могла, за что в итоге поплатилась. Чем шире и успешнее становился его ресторанный бизнес, тем стремительнее мы отдалялась. Штамп в паспорте не спас ситуацию. Наоборот, усугубил.

Спустя годы Мэту, конечно, уже не нужна девчонка из провинции. Надоела и не по статусу. Большой босс, владелец сети ресторанов, он может выбрать любую девушку, на свой вкус и бюджет. Хоть каждый день их менять, как трусы‑недельки. Что и делает, султан в поварском колпаке и фартуке шефа.

Благо, я вовремя прозрела, точнее, мне помогли раскрыть глаза на него – и отныне наши пути расходятся. Навсегда. Собственно, Мэт даже не против. Согласился на развод, не отпираясь и ни минуты не сомневаясь. Более того, сразу же нашел юриста, чтобы ускорить процесс.

Обидно до слез, но стараюсь ничем не выдать своих истинных чувств. Не дождется, гад!

– Неважно. Вы можете скорее развести нас? – вспыхнув, как газовая горелка от поднесенной спички, я подаюсь вперед, облокотившись о край стола.

– Конечно, – Константин выдерживает мучительную паузу. Чем дольше она длится, тем сильнее я чувствую подвох. – Но расстанетесь вы не раньше, чем через тридцать дней, – припечатывает меня к стулу.