Реквием по ушедшему лету

Сегодняшний день для нее, может быть, стал попыткой остепениться и приоткрыть завесу ближайшего месяца как минимум, а потому после такой очередной бурной ночки Ханна, как бы ей того не хотелось, решила взять маленький тайм‑аут о полуночных брождений по улицам и провести тихий уютный вечер с родителями в их летнем домике. Что ж, придется наконец пересилить себя и уже поговорить о важном.

На улице вторую неделю подряд, не стихая, стоял адский зной. Асфальт плавился на солнце, отчего кеды предательски прилипали подошвой к земле. Мама уже ждала Ханну на парковке, когда она вышла из подъезда. В лифте она разглядывала упавшие под глаза темные пятна – еще бы, ведь эта девушка не спит уже какую ночь! Как же могла она спать, когда летние ночи, такие длинные и светлые, так сладко пахнут юностью, скрывавшейся под лунным светом. Она провела пальцем под глазами, надеясь, что круги – это осыпавшаяся с ресниц тушь, и с досадой вздохнула, когда поняла, что это, к сожалению, действительно горький поцелуй недосыпа.

Прохлада машинного кондиционера приятно окатила лицо свежим воздухом.

– Как дела у тебя? – заговорила с ней мама.

– Всё хорошо, все как раньше. Катаемся с Евой, гуляем в парке.

– Только вдвоём?

– Ну, у нас появилось там несколько друзей, с которыми мы частенько стали проводить время. У меня теперь, кажется, есть хороший приятель.

– Что за приятель? – проснулось её любопытство, улавливаемое в тоне голоса.

– Да так, мальчик один, на скейте катается да с нами иногда сидит. – Ханна не хотела рассказывать слишком много, стараясь ограничиться простыми фразами, но желание поделиться иногда брало верх.

– Как зовут? Фотку хоть покажи.

– Тим…да не буду я показывать, зачем это? – поначалу засмущалась Ханна. – Тебе он все равно не понравится.

– Это ещё почему?

– Ну, он такой… своеобразный.

– В каком смысле?

– У него все руки в татуировках, да и не только руки, и вообще мы с ним ку… – чуть не сказала лишнего Ханна.

Они проехали несколько улиц. В машине было прохладно, так что даже странно было представить, что на улице стоит такая жара. В голове её вспыл его образ и светлые волосы, переливающиеся на солнце. Тут же она получила сообщение. От него – и улыбка невольно сама возникла на её лице, а такое уж никогда не могла не заметить опытная мама.

– Кто написал? – ухмыляясь, поинтересовалась она.

– Да так, Ева.

– Понятно. – недоверчиво ответила мама.

– «Чем занимаешься?» – гласил текст сообщения.

– «Домой еду к родителям. А ты?» – набрала на клавиатуре Ханна.

– «Собираюсь продать кое‑какие шмотки, а вечером в парк выдвинуть, когда жара спадёт».

Она отправила смайлик и погасила экран. В душе она очень сожалела, что сегодня не сможет с ним повидаться, а вместо этого едет на ужин к родителям, которые, конечно, по ней очень скучают, пока она все дни напролёт пропадает где‑то в своей квартире или со своими друзьями.

– Ну покажи фотку! – спустя минуту молчания всё же не выдержала её мама.

– Ну сейчас, сейчас! – выпалила она и показала фотографию парня из «Instagram». – Вот.

– Слушай, ну такой красавчик вообще. И с чего ты взяла, что он мне не понравится? Ну и что, что хулиган. – посмеялась мама. Ханну удивила её реакция: она думала, что такие парни уж точно не в её вкусе, но в то же время была очень польщена тем, что мама одобрила её друга, даже несмотря на его слегка необычный внешний вид. – И взрослый такой.

– Ему 23. Наверное поэтому мне с ним и интересно, хотя мы скорее на одной волне. Мне нравится, что с ним я могу не обсуждать то, что обсуждаю со всеми. Это так надоело, а с ним мне не надо обо всем этом вспоминать. С ним просто весело.

– В такого можно и влюбиться…

– Да какой там! Он и не в моем вкусе вовсе. Мы просто дружим, и я этому рада. – сказала Ханна, сама не понимая, что она вкладывает в эту фразу.

– Ну ладно, дружите. Но будь осторожна с ним, он выглядит как‑то…опасно.

– Мам, он очень хорошо ко мне относится, иначе я бы с ним и не общалась.

– Я знаю, доченька. Просто беспокоюсь, а то ты так часто стала пропадать.

– Гуляю допоздна. – в такие моменты Ханна очень радовалась, что у нее такая понимающая мама, которая почти никогда её не осудит, что бы она ни сделала. Хотя не знала она очень многого… и уж точно того, что он уже оставался у нее на ночь. Она была благодарна ей за доверие, которое она ей даёт, и очень боялась его потерять, поэтому часть своей жизни всё же приходилось утаивать, чтобы сберечь мамины нервы и их хорошие отношения.

– Смотри не влюбись… – подъезжая к дому всё же сказала она, и это вывело Ханну из себя.

– Ну мам!

– Всё, молчу… – и они и вправду больше об этом не говорили в тот день.

***

Её комната в доме родителей, вроде такая родная, знакомая, больше не вызывала в ней каких‑то особых чувств. С тех пор, как она переехала в квартиру и стала жить одна, Ханна настолько привыкла к своему новому жилищу, словно она жила в нём всю свою жизнь. И любила эту квартиру до безумия, старательно обустраивая каждый уголок. С ней уже было связано столько воспоминаний и, она была уверена, будет связано ещё больше после этого лета. Иногда она не могла ужиться с мыслью, что когда‑то ей придётся ее покинуть, покинуть навсегда. И даже не когда‑нибудь, а вполне в ближайшем будущем… от этого становилось так больно, и потому Ханна старалась об этом не думать.

Столько всего в ней было: бессонные ночи, проведенные за бесконечными конспектами, чай в четыре утра в феврале на балконе, когда лишь пару огней в окнах соседних домов так же беспокойно горели всю ночь. Ей всегда было интересно, кто эти люди, которые тоже не спят в столь позднее время. Здесь были и слёзы, выражающие страх за то, что она плохо сдаст экзамены – такое большое значение она им придавала, а сейчас уже и забыла о существовании этих страшных трёх букв – «ЕГЭ», как будто её подменили. И это была уже не та скромная девочка‑отличница, безукоризненно выполняющая все домашние задания. Сейчас эта была уже совсем другая личность, внезапное появление которой порой не могло её не пугать. Тут же начались её сумасшедшие тусовки, идущие одна за другой каждые две недели: наверное, только они и помогали ей справляться со стрессом в тот сложный период. Ее радовало то, что ее любимые подруги всегда были рядом, всегда её поддерживали, когда нервы были натянуты до предела, когда она лежала лицом в подушку вся в слезах, укоряя себя за бездарность, лень и глупость. Да, сейчас то, сколько она трудилась тогда, нельзя было назвать ленью совершенно… Но в том недалёком прошлом это дало огромные плоды и мотивацию, ведь Ханна буквально не жила, находясь в постоянном стрессе.