Реквием по ушедшему лету

Сама того не замечая, Ханна уже лежала на его мягком плече, прикрыв глаза, пытаясь уловить ход замысловатого сюжета, но ей это не очень‑то успешно удавалось. Она чувствовала себя как‑то хорошо и уютно, и ее вовсе не смущало, что рядом с ней, в ее квартире лежал почти не знакомый ей человек, с которым было очень тепло и комфортно. Парень приобнял ее: сильная рука его обхватывала ее торчащие ребра, проводя пальцами линии вдоль костей, от чего Ханна периодически вздрагивала, но это было по‑прежнему приятно.

Переизбыток эмоций и легкое волнение в сердце постепенно сменились на доверие, и она иногда поглядывала на его четко очерченный профиль, пытаясь уследить за каждым его движением. Затем ей почему‑то захотелось коснуться его руки, полностью покрытой странными татуировками.

– А что значат эти цифры? – спросила она, указывая на длинный ряд чисел, обвивающих его запястье.

– Это сколько денег я потратил за всю жизнь. – заглянул он ей в глаза и рассмеялся.

Фильм уже подходил к концу, но ее затуманенное сознание мало что соображало в его смысле.

– Лучше бы набил, сколько ты заработал. – ухмыльнулась она с укором. На деле же ей нравились абсолютно все его тату, несмотря на то, что многие из них были весьма неаккуратно набиты, но это добавляло даже какого‑то антуража его образу. Они были его частью.

Ему тоже было хорошо, по крайней мере, об этом говорил его спокойный взгляд красноватых глаз, изредка украдкой заглядывающих в ее полусонное счастливое лицо.

– Надо ложиться, Ханна. – он встал и задвинул шторы, глядя на загорающийся вдалеке рассвет. Услышав отдаленное пение птиц, девушка нехотя встала и подошла к шкафу. Она уже была почти трезва, тем не менее, действия ее были слишком расслабленными и порой неуклюжими. Она стянула с себя шорты и майку, оставшись в одном белье, и, пока Тим этого не заметил, натянула на себя свободную красную футболку, в которой она чувствовала себя собой. Она сходила в ванную, погасила свет в квартире и, не помня ничего от усталости, упала на кровать, прижавшись к стенке, а парень улегся рядом, невзначай укрыв ее пледом. Последней мыслью перед сном было то, что она никогда еще не спала с парнем в одной кровати, и, улыбнувшись, она мгновенно уснула, а перед глазами у нее стояло очертание его лица, освещенное огнями фонарей…

 

 

Глава 3

 

 

Проснулись они рано: нужно было решить какие‑то неотложные дела, в которые он не стремился ее посвящать. Тем не менее, вставал он слишком уж неохотно, Ханна же вскочила по первому будильнику и пару минут лежала лицом к лицу с ним, разглядывая его острые линии. Тим лежал, как‑то забавно скомкав подушку, дыхание его было спокойное и безмятежное.

Она подумала о том, как его разбудить: толкнуть в плечо, потрясти его за руку? Ханна привстала, наклонилась к его лицу, нагнулась поближе к уху:

– Тиим…Тим, вставай! Мы уже проспали. – он открыл глаза и лениво обнял её. Она не сопротивлялась.

– Пошли покурим? – прошептал он сквозь сон.

– Я никогда не курю по утрам.

– С утра и не хочется? Обычно всегда наоборот. – и она, решив последовать его не самому лучшему совету, встала с кровати, подошла к нему, потянув его за руку.

– Ну пойдем тогда.

Тим долго сопротивлялся, но всё же встал. Она поставила вариться кофе и открыла дверь на балкон. Жаркий летний зной был наполнен сладким медовым запахом пыльцы и цветов. Палящее солнце раскаляло оконное стекло так, что к нему уже было горячо прикасаться. Тим поджёг ей сигарету, и она затянулась. По телу пробежала дрожь, и в миг она перестала чувствовать свои руки и ноги, ставшие похожими на вату. Ханна удивилась этому странному эффекту, и ей вдруг стало очень хорошо. Никотин проникал в лёгкие, обездвиживая и расслабляя: её молодой организм очень резко реагировал на такое воздействие.

– Ну и сильно же меня… – протянула она.

– Ты такой забавный. – засмеялся парень. Он принес ей кофе, и утро стало казаться самым чудесным на свете.

Через полчаса он уехал, обняв ее на прощание, а Ханна расстроилась, что он так быстро покинул её. Ей хотелось ещё немного побыть рядом, от души посмеяться с его шуток. Кухня была завалена пустыми бутылками из‑под вина, фантиками от шоколада, кружками с недопитым чаем.

Балкон весь пропах сигаретным дымом. В комнате – смятая простынь незаправленной кровати, напоминающая о прошедшей ночи, кажущейся сном. Но она была в действительности так же, как и он был здесь, с ней. Странные чувства мешались в её душе. Она думала о том, что наконец в её жизни начало происходить что‑то интересное и захватывающее, наполняющее её, создающее воспоминания. Но в то же время Ханна понимала, что она очень сильно изменилась за эту неделю: теперь она возвращается домой с рассветом, каждый день пьет алкоголь и тусуется с ним днями напролет. Ей это, безусловно, нравилось, ведь скучная жизнь, состоящая из учебы и школы, осталась далеко позади, и теперь она дышит полной грудью, а за углом каждой ночью её поджидают всё новые незабываемые приключения и спонтанности, которые она так любила. Однако то, как она менялась на глазах, приводило её порой в тревогу за себя и свое будущее. Ей было плохо от того, что она не знала, на что она способна, и боялась с головой уйти в этакую праздную жизнь и больше из нее выбраться. Но всё ещё только начинается – успокаивала она себя – а значит можно позволить себе немного побыть безответственной, безбашенной, дерзкой и бесстрашной оторвой и наконец ощутить во рту сладкий вкус этой жизни молодой, и пусть всё остальное пока не имеет значения, ведь она сейчас счастлива, а счастья она не чувствовала уже очень‑очень давно…

***

Вечером она снова в парке, снова рядом с ней подруга и он – в черной футболке, с повязкой на голове, слегка невыспавшийся.

– И как всё же он оказался у тебя? Ничего не понимаю. – размышляла Ева.

– Ну ты же сама мне предложила его позвать к себе!

– Но я не думала, что ты разрешишь остаться ему на всю ночь…

– У него просто сел самокат, а тут уж, хотел он или нет, а я думаю, что всё же хотел, он остался на ночь у меня. – удивилась Ханна удачному стечению обстоятельств. – Да и знаешь, накидались мы вчера прилично, и он переживал, доберусь ли я домой в одиночку.

– Что ж, это приятно! Ну и как всё прошло? Вы?..

– Нет, Ева, ничего такого! Мы же друзья, ты забыла?

– По‑прежнему друзья?

– Конечно! Не знаю, может я ему немного и нравлюсь, но он мне точно нет. Просто как друг, хотя он очень симпатичный. – ответила она. – Но это же не мешает нам общаться и классно проводить время вместе.