Родная кровь

Мои родители были в восторге от самого факта, что я с сыном поселились в одном городе с ними. Астрид с Маршаллом и их двумя сыновьями были вне их ближайшей досягаемости, и только что женившийся Грир тоже жил в Роаре, поэтому всё их свободное время, любовь и мудрость выпали на долю меня и Берека. Так что вполне можно считать, что у меня с самого начала было всё необходимое для полноценного воспитания счастливого ребёнка, за исключением мужа и лучшей подруги. Поддержка родителей, Астрид и Грира в первые годы жизни Берека буквально зашкаливала. Чтобы осознать всю глубину их поддержки, достаточно вспомнить, что по ночам я высыпалась достаточно неплохо: три из четырёх дней в неделю, ровно на протяжении первого года жизни Берека, у меня по‑очереди оставались с ночёвкой родители, сестра и брат. В первый месяц Астрид и родители вообще не отходили от нас, а впоследствии Грир стал позволять себе приезжать ко мне и на две ночёвки в неделю, чтобы послушать, как весело голосит его “любимый племяш”. Когда уже взрослые подростки Гарет и Риан – сыновья Астрид – услышали, как Грир называет новорождённого племянника “любимым племяшом”, они чуть всерьёз не приревновали ребёнка к дяде. Такой Грир человек – его невозможно любить не всем сердцем.

Поэтому, когда я поняла, что переезда в Роар мне не избежать, я заранее предвидела, как болезненно эту новость воспримут родители – хотя Роар и находится всего в двадцати пяти километрах от Куает Вирлпул – и как сильно будут рады этому моему решению Астрид с Гриром.

Первым словом Берека стало слово “мама”. Сам же факт, что он произнёс его всего лишь в восьмимесячном возрасте, привёл меня в самый настоящий восторг. Всю ночь перед тем, как услышать это живительное “мама”, я не спала из‑за его режущихся зубов и вызванной резью истерики, из‑за чего к рассвету чувствовала себя едва ли не убитой и почти оглохшей, но слово “мама” я расслышала определённо ясно. “Мама!.. Мама!.. Он сказал “мама”!.. Не папа!”. Моей радости не было предела. Я целовала этот розовощёкий комочек в его подрагивающий животик и он хихикал, как будто перед этим и не проплакал всю ночь напролёт… В тот момент я пребывала в таком восторге, которого в своей жизни никогда не испытывала! А потом, спустя две недели, он сказал “папа”.

В девять месяцев Берек скороговоркой твердил: “Папа‑мама‑папа‑мама‑папа‑мама”, – а в десять уже не ходил, а бегал держась за стены и мебель. В одиннадцать месяцев он называл Грира Глилом, Астрид Аслит, мою маму бабутёй, моего отца деда, а кузенов Глалетом и Лиланом. В конце десятого месяца он стал повторять за мной колыбельные. Это случилось в присутствии Грира, который, услышав от засыпающего младенца мелодичный напев, вперился в меня ошарашенным взглядом и произнёс: “Кажется, у тебя будут проблемы с этим малым”. И проблемы действительно возникли…

Уже спустя год после рождения Берека я устроилась в фирму Алана Пасса на должность интерьерного дизайнера, но сына в ясли я не отдала. Во‑первых, мои родители были категорически против яслей, а во‑вторых, я сама была против них. Не будь у меня возможности не отдавать ребёнка в ясли, я бы ещё с год просидела дома, благо моих четырехлетних накоплений на это время вполне хватило бы. Но я хотела работать, а родители хотели больше времени проводить с внуком, так что звёзды сошлись: Берек ещё на какое‑то время остался в лоне семьи, не подвергаясь стрижке мышления фигурными ножницам социума.

В первые годы жизни Берека я считала, что для него достаточно общения в лицах заботливых родных и взрослых людей, и того, что круг его общения с ровесниками состоит лишь из трёх детей: дочери Грира, рождённой на год позже него, и двух соседских мальчиков, его одногодок. Однако в мае текущего года, когда в одно прекрасное воскресное утро Берек подбежал ко мне с просьбой оценить, как он умело складывает в уме трехзначные цифры, превращая их в четырехзначные, я поняла, что с этим нужно что‑то срочно делать. Я боялась и оттого не желала вводить его в социальную систему раньше того времени, которое я могла бы ему предоставить, но одновременно я опасалась того, что мои страхи могут губительно отразиться на несомненно быстром развитии моего ребёнка. Я боялась своей пассивности. И потому в то утро, когда Берек в течение пяти секунд выдал мне правильный ответ на вопрос: “Сколько будет, если девятьсот пятьдесят восемь сложить с семьюстами двадцатью тремя?”, – я пообещала себе, что не остановлюсь, пока не найду лучший вариант для дальнейшего всестороннего развития своего сына, нежели тот, который я предоставляла ему в тот момент.

 

 

 

Август текущего года

 

 

Было совершенно очевидно, что iq рождённого мной ребёнка рискует очень скоро перерасти моё собственное и уже начинает биться о незримые границы познания света моих родителей, поэтому, чтобы дать стимул этому светлому уму сиять, для начала я показала его лучшему специалисту в Мэне, для чего мне с Береком пришлось съездить в Бангор. В Бангоре пожилой мужчина в белом халате и блестящих золотой оправой очках, провозившись с Береком около часа, в результате заявил мне, что моему сыну необходимо двигаться дальше – его нельзя оставлять ни на попечении тесного семейного круга, ни тем более его нельзя отдавать в обыкновенный детский сад. Профессор утверждал, что если поместить Берека в среду менее развитых детей, пусть и его ровесников, его интеллект не скатится, конечно, но очень быстро начнёт мимикрировать под скорость развития окружающих его личностей… Иными словами: меня с Береком послали в школу для развивающихся не по годам детей. Вот только в этом посыле возникло две загвоздки. Во‑первых, не только ближайшая ко мне подобная школа, но и лучшая во всём Мэне размещалась в Роаре, в который я мало хотела возвращаться. А во‑вторых, в эту школу принимали детей только с пяти лет. Береку же пять лет должно было исполнится только тридцатого сентября – нам не хватало ровно месяца до отметки вступительного возраста, но к моменту, когда я вернулась из Бангора, я уже была уверена в том, что не остановлюсь, пока не выборю у общества лучшие развивающие игрушки для своего ребёнка. Я давно приняла решение не сдаваться, так что теперь просто шла напролом.

 

 

* * *