Родная кровь

По‑видимому, она действительно отчего‑то очень сильно желала со мной если не подружиться, тогда определённо точно сблизиться. Тот же очевидный факт, что её помощь сейчас меня откровенно выручает и я это неприкрыто высоко оценила, её заметно порадовал. Эта проницательная и дружелюбно настроенная молодая женщина начинала укреплять в моих глазах свой положительный образ, и тем самым пока что едва заметно, но весьма уверенно приближаться к дружеским позициям. Она располагала к себе очень виртуозно, нужно признать…

Когда мы уже покинули “Кошкин дом” и подходили к машине, Берек обратился ко мне с надутыми щеками:

– Мы не оставим себе братьев Дым?

Берек не был из тех капризных детей, которые устраивают истерику посреди торгового центра, с целью заполучить желаемую шоколадку. Он предпочитал высказывать своё недовольство и капризы с глазу на глаз, откровенно не любя становиться центром внимания случайных прохожих. Даже в этот раз, поняв, что котят я при нас оставлять не желаю даже несмотря на то, что он придумал им такие замечательные имена, он дождался, когда мы останемся наедине и та незнакомая ему женщина не будет видеть, как он выясняет со мной отношения, а значит не будет наблюдать за его выкрутасами.

– Берек, слушай какая у меня идея, – уже открыв заднюю дверцу нашего автомобиля и приглашая залезть через неё сына, который явно не собирался меня слушаться до тех пор, пока хорошенько не потрепает мою душонку, я решила брать своего оппонента хитростью. – Ты ведь знаешь, что у тебя родилась кузина, ты же сам её видел…

– Да, у дяди Грира и тёти Грации родилась малышка Томми, – продолжал сильно супиться мальчишка, всё отчётливее надувая свои губы. Грир с Грацией назвали новорождённую дочь в честь отца Грации, Томаса, и этот вариант имени всем, в особенности Береку, очень понравился.

– А шестнадцатого сентября будет ровно один месяц с момента рождения Томми, так?

– Так, – не понимая, к чему я клоню, всё сильнее хмурил брови парень.

– Правда ведь будет здорово на вечеринке в честь первого месяца жизни Томми подарить ей братьев Дым? Представь, как Грир с Грацией будут счастливы!

Я даже представлять себе этого не хотела… Грир, став родителем в третий раз за последние пять лет, меньше всего на свете жаждал обзавестись ещё и домашними питомцами. До первой беременности Грация пыталась поднимать эту тему, но Грир достаточно быстро переключил её внимание на рождение детей, так что заведение котёнка или щеночка так и осталось для нашей невестки нереализованной мечтой. Так что Грация, я уверена в этом, будет ровно в таком же по силе восторге, в какое негодование впадёт Грир, когда я презентую его жене сразу двух котят. Берек же, услышав моё предложение, оценивал его несколько секунд, после чего вдруг стал неспешно растягивать свои красиво очерченные губы в максимально довольной ухмылочке. Замечательно. Пусть Грир от подобного презента первое время будет хмуриться сколько ему это будет угодно, зато его обожаемый племянник сейчас явно счастлив и у котят появится роскошный дом. Две мишени одним выстрелом поразила. Да из меня бы вышел отличный стрелок.

 

 

* * *

 

Теперь мы жили в шаговой доступности от пляжа, так что торопиться на назначенную накануне встречу с Пенелопой Темплтон у нас не было необходимости. Даже если бы я вышла из дома без пяти одиннадцать – я всё равно бы успела оказаться в нужном месте в нужное время.

Несмотря на выходной день, на пляже было не очень людно: большинство отдыхающих предпочитало полуденной жаре вечернюю прохладу, и потому летом на этот пляж даже туристы стягивались лишь к четырем‑пяти часам дня. Но так как Пенелопа не любила скопление людей на пляже – да и кто бы мог похвастаться подобной любовью? – она предложила встретиться до полудня, и я сразу же согласилась, так как для меня это время тоже было более чем приемлемо. В итоге в промежутке с восьми до одиннадцати часов утра я была занята приготовлением сандвичей и лимонада для пляжного пикника, завтракала в компании Берека, собирала пляжные игрушки и созванивалась со своими родителями по нерешенным вопросам обустройства их палисадника, а по возвращению с пляжа, примерно с пяти часов до позднего вечера, планировала поработать, перед этим не забыв занять Берека очередной новой энциклопедией или пазлом на сто пятьдесят – двести деталей, сборкой и склейкой которых он стал особенно сильно увлекаться с конца весны этого года. У меня уже имелась коллекция из дюжины склеенных и заламинированных мной лично или Гриром пазлов, однако их сложность, превышающая двести деталей, Береку всё ещё не давалась, что, думаю, рискует оставаться границей его возможностей в этой сфере относительно недолго. Уверена – не пройдёт и полгода, как этот ребёнок заставит меня клеить пазл на пятьсот деталей, а к его семи годам я уже буду задумываться о тысячи деталях в одной картине, а может быть даже и большем их количестве. Я никогда особенно не увлекалась сборкой пазлов: за всю свою жизнь собрала всего пять картин и все в подростковом возрасте. Моим максимумом до сих пор остаётся пятьсот пятьдесят деталей – после той сложной, монохромной картины я остыла к этому хобби, так и не успев им толком заразиться. Не знаю, откуда вдруг у Берека такое яркое влечение к пазлам. Однако всё, что в этом ребёнке остаётся для меня загадкой, я причисляю к малоизвестному мне источнику его происхождения, то есть к его биологическому отцу.

Первую мозаику на пятьдесят пазлов Береку подарила моя мама. С того дня я каждый месяц трачусь на три‑четыре пазла, если желаю провести вечер за работой и не могу оставить Берека под присмотром Астрид, Грира или наших родителей. Так что я заранее запаслась картиной в виде разобранного водопада, зная, что от подобного времяпровождения и Берек будет в восторге, и моя профессиональная продуктивность на несколько часов воспрянет духом.

Итак, собрав приличную корзинку для пикника, щедрым слоем нанеся на свою белоснежную кожу и более розовую кожу Берека солнцезащитный крем, мы вместе уверенно шагнули прямиком под палящие лучи солнца уходящего лета и, уже спустя каких‑то пять минут, были на пляже.

Я сразу выхватила взглядом большой красно‑белый пляжный зонт, установленный с левой стороны пляжа, по которому Пенелопа завещала мне ориентироваться в процессе её поиска. Гулко выдохнув и поправив на себе соломенную панаму с широкими полями, и не заметив того, как следуя моему примеру, мой сын поправляет на своей голове сомбреро из более тёмной соломки, я шагнула навстречу новой жизни в новом городе. В конце концов, до переезда сюда мне ведь хотелось завести положительные знакомства на новом месте жительства. Именно эту мысль я настойчиво и повторяла самой себе, с каждым шагом всё заметнее сокращая расстояние между мной и теми, кто, предположительно, рисковал стать новым кругом моего общения.

 

 

* * *