Роковой подарок

– Ты сможешь приехать?

– Ромка, который час?

– Десять утра.

Маня застонала. В её системе координат десять утра – ещё даже не рассвет!..

Но собеседник не отставал. Очень убедительно он повторил, что Мане просто необходимо приехать к нему на работу прямо сейчас.

– Даже не я тебя прошу, – настаивал Роман, – то есть и я тоже, но Жене очень нужно с тобой поговорить.

– Кто такой Женя?

– Женя – супруга Максима. Она хочет, чтоб ты рассказала… как всё случилось. Маня, ты же понимаешь, в каком она состоянии! Приезжай.

Маня медленно начинала соображать.

– Ром, я в деревне, за кордонами, машины у меня нет. И потом!.. Я не хочу. Мне и так всю ночь кошмары снились.

Он помолчал в трубке.

– Маня, ей правда очень нужно.

– Я понимаю.

Она откинула одеяло, Волька у неё в ногах поднял заспанную, недовольную морду. Маня слезла с кровати и подошла к окну.

Солнце сияло, птички чирикали, белочки скакали.

Впрочем, никаких белочек – это она придумала.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Только я должна очухаться. Я так рано не встаю.

– Когда тебя забрать? – тут же спросил Роман. – Я встречу у первого шлагбаума.

– Ну, давай в двенадцать, что ли!..

Маня нажала отбой, кинула телефон в развал подушек и распахнула оконные створки. И высунулась наружу.

…Как хорошо жить на свете. Как хорошо, что всё это есть – трава, клён, соседская курица, забредшая на её дорожку. Курица прицеливалась то одним, то другим глазом, а потом – раз, и с торжествующим видом склевала букашку.

Как славно дожить до утра и понять, что ужас ночи – только сон. Он прошёл и следа не оставил.

Как жаль, что Алекс ничего этого не хочет понимать и тянет ужас ночи сюда, в реальность, в утро. И не объяснить ему, и не помочь, и не спасти.

Маня была уверена, что должна спасти Алекса, и мучилась от того, что спасает плохо, ленится, увиливает. Прячется за работу, живёт в заповеднике, и ей прекрасно, а он там пропадает с тоски.

– Манечка, чаю или какао? Я только что сварила!..

Маня прошлёпала босыми ногами по дощатому полу и открыла дверь. Лёля, умытая и свежая, оглянулась от плиты.

– Ты давно проснулась?

Лёля налила в кружку какао и понюхала с наслаждением.

– В восемь.

– Что это тебя в такую рань подбросило?!

– Маня, я привыкла вставать в шесть тридцать. Сегодня прямо заспалась, тут у тебя такая тишина и покой!..

– Да уж, – пробормотала Маня, подумав о своих кошмарах, – покой… В город поедем?

– Зачем?!

– Повстречаться с женой Максима. То есть вдовой. Она хочет, чтоб я ей всё рассказала. Как было.

– Маня, можно я не поеду?

Писательница вздохнула:

– Ну, конечно, Лёлик. Сейчас я штаны натяну и сгоняю на велике в Дорино, там люди держат ферму и продают яйцо и дивных кур! Станем яичницу жарить. Мы с Романом на двенадцать договорились, успеем.

 

Разумеется, Маня сильно опоздала, и когда дядя Николай на старенькой «Ниве» лихо подрулил к шлагбауму, Манин приятель уже расхаживал по небольшой стоянке туда‑сюда и мусолил модный нынче электрический курительный прибор. Эти приборы Маню отчего‑то смешили.

– Ром, привет, извини меня, – на ходу заговорила Маня, подбегая тяжеловесной рысью. – Но я правда не привыкла так рано…

– Здравствуй, Манечка, – перебил Роман. – Садись.

– Нам долго ехать?

– В самый центр.

До города было километров сорок по хорошей дороге.

– Видела бы ты, что у нас на работе творится, – говорил Роман, выруливая. – Полный развал колхоза. Никто себя в руки взять не может. И полиция в офисе торчит, документы изымает.

– Ещё бы. – Маня посмотрела в окно. – Гром среди ясного неба.

– Ну да. Макс, конечно, был… жесткач, но как без него работать, никто не понимает.

– А ты?

– И я пока не понимаю. Я закупками занимался, оборудованием, а заказы, связи – всё на нем.

– Ром, у вас есть враги?

– Какие, блин, враги?! – вдруг взвился Роман. – Ты как следователь этот! Придумали врагов каких‑то! Как в кино! Ну, есть у нас конкуренты, есть фирмачи, мы заказы у них время от времени перехватываем, но из кустов стрелять – вообще другие дела!

Маня покивала с сочувствием. Должно быть, нелегко ему приходится, и дальше будет только хуже.

– Я не знаю, кто Макса укокошил! Ну, не знаю я!.. И гадать не хочу!

Маня помолчала, а потом всё же спросила:

– А жена? Тоже не знает?

– Да она вообще не при делах!.. Она в нашей конторе не работала никогда!

– А вообще работала?

– Вроде да, я особо не вникал.

– Они давно женаты?

Роман взглянул на писательницу.

– Да всю жизнь, как мы с Юлькой. А что такое?

Маня пожала плечами.

Предстоящий разговор с… вдовой её пугал. Она не знала, как следует держаться, и только и делала, что представляла себя на её месте.

…Сколько ей может быть лет, вдове? Если они были женаты «всю жизнь», значит, чуть за сорок – ещё совсем молодая, чтобы продолжать жить, но уже не слишком для того, чтобы начинать жизнь сначала!.. А ей придётся начинать – совсем одной!