Роковой подарок
– Почему вы хотите написать детектив об иконе? Странно, на самом деле!
– Но не писать же постоянно о том, как жена укокошила мужа, чтоб получить наследство, или племянник отравил дядю, чтобы въехать в его квартиру!
– А у вас есть детективы про жену и племянника?
– Нет, – честно сказала Маня, и Максим засмеялся.
– Пойдёмте к реке, – предложил он, когда Маня поставила чашку. – Там есть где посидеть, я помню про велосипед и вашу ногу.
Максим нравился писательнице Поливановой всё больше и больше!
– С той стороны у нас лес, – показывал он, пока они медленно шли по дорожке, выложенной розовым кирпичом, как в сказке. – Там есть калитка, можно выйти, и сразу начинается бор – сосны, черника. А за деревьями пристань, небольшая, правда, но пара катеров помещается. Я каждый вечер хожу к реке, и зимой и летом. Мне нравится.
– Да у вас тут вообще рай, – искренне сказала Маня. – Красота!
– Здесь был непролазный бурелом. Мы год только лес чистили, он был заброшен, гнил. Но ничего, расчистили.
– А почему вы не в Москве живете? – Маня посмотрела на него. – Все деловые и оборотистые должны жить в Москве. Ну, как знаменитые в Сочи!..
– В Москве скучно очень, – ответил Максим, и это было неожиданно. – И бестолково. Вся жизнь – пробки и скачки из одного места в другое. Машину не поставить, толпы, люди.
– Ну, на Остоженке всё хорошо, – заметила Маня. – Никаких особенных толп, машины все по дворам, за шлагбаумами.
– Так на Остоженке живут как у нас в Беловодске. – Максим пожал плечами. – Далеко от дома не уезжают, всех соседей и рестораны знают, по чужим местам не ходят.
Маня засмеялась:
– Я никогда об этом так не думала. А вы, должно быть, правы, Максим Андреевич!
Деревья потихоньку расступались, река сверкала всё ближе. Боковым зрением Маня заметила, что слева, у кромки леса кусты качаются из стороны в сторону, словно через них пробирается медведь.
– У вас на усадьбе медведи водятся?…
– Что? Какие медведи, где?
Максим приставил ладонь козырьком к глазам: солнце слепило – посмотрел и широким шагом двинул к лесу.
– Кто там ходит? – зычным голосом вопросил он. – Паша, это ты, что ли?…
Волька вдруг зарычал, кинулся было в высокую траву, вернулся и заметался.
– Что такое? – изумилась Маня. – Что за пляски?
Со стороны кустов раздались подряд два негромких сухих хлопка. Волька рванулся и нырнул в траву, Маня за ним. Какой‑то человек убегал в лес, собака никак не могла его догнать, мешала высокая густая трава.
– Стой, стой! – кричала Маня то ли убегавшему, то ли своей собаке.
Наконец она выдохлась и остановилась. Из леса донёсся сдавленный вскрик и затрещали ветки.
– Волька, ко мне! Ко мне! Что за безобразие!
И тут Маня увидела Максима. Он почему‑то ничком лежал в траве, раскинув руки.
– Максим Андреевич, зачем вы легли?! Вы что, упали?! Вам плохо?!
И как‑то в одну секунду Маня вдруг поняла: зачем.
У неё потемнело в глазах, стало трудно дышать, и ноги сделались ватными. Она взялась рукой за какой‑то куст.
«То берёза, то рябина, – пропел кто‑то у неё в голове, – куст ракиты над рекой»[1].
– Максим, – жалобно позвала Маня. – Вставай.
Она наклонилась над ним – в спине, прямо посередине, были два аккуратных отверстия, вокруг них белая рубашка потихоньку становилась красной.
– На помощь, – очень тихо проговорила Маня. – Кто‑нибудь, помогите!..
– Нет, я не понял, зачем вы его застрелили.
Маня, усталая и несчастная, наклонилась вперёд, задрала на лоб очки и потёрла глаза.
– Я никого не убивала, – в десятый раз повторила она с отчаянием. До этого она плакала, потом сердилась, а теперь пришла в отчаяние. – Вы что, не слышите меня?
– Нет, это вы меня не слышите, Мария Алексеевна, – с нажимом сказал молодой оперативник. – Мой вам совет – признайтесь сразу, вам же лучше! Сотрудничество со следствием всегда только на пользу! Мы ведь вас всё равно посадим, вы должны понимать.
– Господи, – пробормотала Маня. – Да что ж это такое?
«…То берёза, то рябина, куст ракиты над рекой…»
– Рассказывайте, рассказывайте, – дружелюбно предложил оперативник, и Маня поморщилась от явной фальши, которая слышалась в его голосе. – В каких отношениях вы состояли с потерпевшим? Вы ему кто? Близкая подруга? Или просто знакомая?
Они сидели в одной из комнат роскошного дома, который только что потерял хозяина, – Мане казалось, что сидели целую вечность, а разговор не двигался с места, крутился, как воронка, засасывал до головной боли.
– Я не подруга и не знакомая, – забубнила Маня в одиннадцатый раз. – Я дружу с Романом Сорокалетовым, а он дружит с… Максимом Андреевичем, они партнёры по работе. Я собиралась писать роман об иконе Серафима Саровского, и Ромка, то есть, Роман Сорокалетов, сказал, что Максим как раз увлекается такими иконами и всё о них знает. Ну, они договорились, я приехала, Максим Андреевич показал мне свою коллекцию, а потом…
– На чем?
Маня не поняла:
– Что – на чем?
– На чем приехали?
– А, на такси, я говорила уже.
– Почему вы его отпустили?
– Кого?
Оперативник посмотрела на неё с отвращением:
– Таксиста, кого! Как вы собирались возвращаться, здесь не центр города!
– Понятия не имею, – честно призналась Маня. – Я об этом не думала.
– Всё наоборот, вы подумали! Вы застрелили хозяина и собирались скрыться через лес. Такси вам только помешало бы.
[1] Строчка из песни А. Пришельца «Наш край».
