Русский пасодобль

– Что вы планируете? Зачем вам это место? Вы же бизнесмен, а это – неликвид. Я могу понять, почему вы боролись за мое здание в Москве. Центр города и все такое. Но здесь? Что вы хотите здесь сделать? Разговор, свидетелем которого я стала в момент осмотра территории, немного успокоил меня, я рада, что вы готовы сохранить фасад в первозданном виде и не планируете сносить здание, но все же, что вы задумали? Я не понимаю, что от вас можно ожидать.

– А вы хорошо подготовились.

– Я занимаюсь бизнесом с восемнадцати лет, довольно успешно.

– Еще бы! С деньгами Хосе Фернандеса было бы удивительно оказаться неуспешной, вы же не с открытия кофейни начинали?

– Нет, я была вице‑президентом в компании отца и вела несколько лет дела во Франции еще во время учебы, со временем решила сфокусироваться на своем деле.

– Вы наследница испанского бизнеса. У вас подозрительно близкие отношения с отцом, и в прессе нет никаких упоминаний о матери. Но вы уезжаете от отца во Францию на целых пять лет. И вдруг резкий поворот. Вы возвращаетесь в Испанию, и все предполагают, что вы возглавите филиал бизнеса отца в Барселоне. Но нет.

– Вас так заинтересовала моя скромная персона, что вы изучили все старые газеты?

– Эстер, у вас нет детей, но вы открываете детские центры, вы испанка, но вдруг учите русский и строите компанию с нуля в России, хотя можете возглавить готовый бизнес в Барселоне. А еще вы хотите зачем‑то купить никому ранее не нужную усадьбу. Не в престижном месте, не хорошо сохранившуюся. Что вам нужно на самом деле? Я не поверю, что все дело в гагарах.

– Я тоже вам не верю, имейте в виду.

Эстер повела рукой по волосам, пытаясь забросить их назад, и наощупь обнаружила довольно большую ветку. Покрутив в руках неожиданный аксессуар, Эстер вскинула голову и вопросительно посмотрела на Андрея:

– Почему вы так по‑дурацки пялились на меня и улыбались, но не сказали, чтобы я сняла ветку с головы?

– Ивовые листья прекрасно смотрелись на вас. По цвету идеально подошли к костюму. Так что можете вернуть все обратно.

– Еще чего! – Эстер отбросила ветку и потрясла головой, чтобы вытрясти все листья, собранные по траектории падения с огромной вековой ивы.

– Эстер, что связывает вас с этим местом? Вы ведь тоже человек бизнеса и вряд ли решили, что эта усадьба – выгодная инвестиция?

– Это не ваше дело.

– Не мое, значит? Я спокойно жил, пока вам не взбрело в голову сменить свою солнечную страну тореадоров на место с не самой приятной погодой.

– Я привезла солнце с собой. Видите? – Прищурившись, она посмотрела на солнце, заливающее весь двор, и улыбнулась.

– Ну хоть что‑то хорошее от вас. Судя по всему, нам придется как‑то договариваться. Обувайтесь и пойдемте выкурим нашу трубку мира.

– Я не курю.

– Я тоже, я имел в виду, выпьем кофе примирения.

– Почему в этой стране все имеют в виду одно, но говорят при этом совершенно другое?

– Вы тоже это заметили?

– Где вы планируете найти здесь кофе? – вздохнула Эстер.

– Обувайтесь.

Ступив чуть правее от дороги, он отвел ветки кустов сирени, которые росли здесь повсюду, и пропустил ее вперед на дорожку. Странно, что она не заметила ничего здесь при утреннем просмотре. Наличие сделанной под старину брусчатки радовало, по крайней мере по ней можно было вполне сносно идти и на каблуках. Вот дернуло же ее обуть их. Но кто мог тогда знать, что придется сперва нестись в больницу, а потом под Ярославль. Что бы ни говорил этот Авакумов, кто‐то ведь отравил продукты в ее кафе прямо в день аукциона и кто‑то постарался назначить дату торгов так, чтобы она об этом не узнала. Но она узнала и все равно сейчас идет с ним пить куда‑то кофе. Интересно, он сюда не только архитектора, а еще и походную плитку приволок, как в лагерях бойскаутов, которые она с удовольствием посещала в детстве? Где здесь можно выпить кофе? Почему он не стал ничего отрицать? Дорожка свернула в сторону за усадьбу, они прошли мимо поросшего камышами пруда, потом снова повернули, и перед ними открылся идеально ровный зеленый газон, а за ним небольшое красивое шале со шпросами на окнах и карнизами, заполненными горшками с цветущими кустами красной герани. Эстер на минуту замерла от удивления, но, придя в себя, лишь повела бровями и бодро прошла на крыльцо здания.

– Обернитесь.

– Зачем? – спросила она, оборачиваясь, и тут же замерла от красоты картины. Метрах в трехстах от крыльца в обрамлении березовой рощи серебрилось большое озеро. Берега поросли камышом, и вдоль стоячего водного тростника плавали утки.

– Как мы могли его не заметить? Мы же шли со стороны берез?!

– Здесь еще много сюрпризов. Ну а теперь кофе? – и он приоткрыл дверь, пропуская ее вперед.

– Вы что, построили здесь свой дом еще до того, как купили усадьбу?

– Если хотите, можете здесь остановиться. До усадьбы рукой подать и дискотек не бывает даже по пятницам.

Эстер с возмущением развернулась к Андрею.

– Вы серьезно только что предложили мне поселиться здесь, у вас?

– Не вижу ничего особенного, обычная мини‑гостиница, где я иногда тоже останавливаюсь. Неужели вы у себя дома таких не встречали?

Эстер продолжала с сомнением изучать выражение его лица. Предложение поселиться здесь было притягательным и волнующим, но нет ли в нем подвоха? Все‑таки этот человек претендует на тот же трофей, что и она. Андрей хозяйским жестом подозвал от стойки, похожей на мини‑ресепшен, высокого парня в белой рубашке и, строго глядя на него, произнес:

– Борис, иди сюда, расскажи девушке о номерном фонде вашей мини‑гостиницы.

Высокий парень в белой рубашке немедленно подошел к Эстер и, немного запинаясь, начал рассказывать о красоте озера напротив центрального входа.

– Озеро я и сама видела. Вы лучше скажите, действительно ли сдаете комнаты?

– Мы?

– Ну не я же. Я же у вас по‑русски спросила, правда?

– А, да, конечно сдаем, конечно. У нас есть здесь комнаты.

– Завтрак включен?

– Вообще‑то…

Андрей не дал договорить парню:

– Завтрак у них лучший в округе: кофе, сдобные булочки, яйца пашот, блинчики с джемами. Мне продолжать?