Рвать когти

Весна наступила, и снег сошёл почти совсем… в тот день он чапал домой из дальней заводи… там рыбёха на любую щепку клевала… нёс в сетке улов… мечтал изжарить… но, не доходя, услышал треск… нехороший, неправильный треск… удары какие‑то… залёг сразу… стал выглядывать… вроде никого возле… увидел выломанную дверь на траве у избушки… а внутри опять треск… стал обходить свой домик лесом на полусогнутых… подкрался с той стены, которая близко к деревьям выходила… глядел сквозь кусты… увидел сквозь выбитую доску в окне медвежью морду внутри… в комнате опять треск и грохот пошёл… похоже, громили полки… ружьё‑то с собой не взял… внутри на гвозде висело… глянул на трубу над крышей… заметно просела… значит, печку порушили, гады… побёг лесом к схрону… достал из кеши обрез, зарядил и обратно… ждал… двое внутри возились… один наружу вывалился… стоял и нюхал… и учуял, сука, рыбку свежую в сетке… попёр прямо на те кусты, где Матвей ховался… поздно бежать!.. выстрелил над мишкиной головой из обреза… тот опешил… и рванул на всех дизелях вдоль леса… прочь… полоску дрисни за собой оставляя… второй мишка из избы вылетел и тоже с ходу исчез.

Зашёл внутрь… жутко смотреть… плиту задом сдвинули… и трубу при этом порушили… стол сломали… разнесли полки и проломили лежак… ружьё на пол скинули и наступили… связки сушёной рыбы изжевали.

Сидел обессилевший… безвольный… с пустой головой… думал про выстрел… слышал ли кто?.. дверь обратно кое‑как прибил… не хотелось ему ничего толком делать… сколько сил в эту избуху вгрохал… и на тебе в пах!.. к вечеру вспомнил про рыбу в сетке… изжарил на костре… съел без особого аппетита… улёгся спать на полу… с утра раствор сделал из песка и глины… трубу чинил… долго занудно возился… вдруг услышал собачий лай… аж холодным потом прошибло – услышали выстрел… сюда идут… куртку схватил и дёрнул к схрону… раскидал свою маскировку… вытащил кешу… и в лес… к реке… знал, где спуск хороший… прочь почапал вдоль берега… по колено в воде по течению… а сзади лай близится… скоро к берегу выйдут… с высокого склона отследить могут… через речку на другой берег броды искал… у поваленного дерева попробовал… на самом конце оторвался от кроны… течение подхватило и понесло… кешу над головой одной рукой держал… а второй – рулил и подгребал… благо неширокая и неглубокая была речка… весь мокрый на другой берег вывалился… сразу в чащу ушёл, чтоб с той стороны не заметили… и по низинам драпанул… отдаляться стал лай… затих… видать, у избушки встали… собак не спустили по следам… подумал: вот и всё… накрылась медным тазом твоя таёжная фатёра… кончилась эта глава… снова Енисей замаячил глупой надеждой… сколько ещё ночей спать в дремучем лесу в обнимку с обрезом.

 

●●●●

 

 

ОТ КРАЯ И ДО КРАЯ

(весна – лето)

 

Был долгий путь… Матвей никогда не думал, что он будет таким долгим… потерял счёт восходам и закатам… поворотам реки… подъёмам и спускам… шёл, шёл и шёл, как заводная кукла… пил из ручья… охотился с заточкой… жрал всё подряд… для рыбачьих нужд научился тройную рогулину пользовать… с острым язычком посередине… чтоб сразу в накол… и ближе к рыбьей голове бить… шёл и шёл дальше путником и скитальцем… одни облака и лес кругом… а Енисея всё не было… может, утёк весь.

Однажды долго лез на сопку… свалился у вершины от усталости… лежал и отходил… подполз к берёзке, приподнялся, держась за ветки… и увидел впереди сквозь кроны огромную ширь реки… совсем рядом… от края и до края… захолонуло в душе… не заорал… не возликовал… не взыграл… просто сбросил кешу с плеча… на колени грохнулся… упал лицом в мох… рвал и рвал его руками… громко дышал… лежал с закрытыми глазами… рожу исказив… а внутри тупой маятник ходил туда‑сюда… туда‑сюда… раньше много раз воображал – как оно будет, когда увидит воду… и вот – случилось!

Вусмерть устал от ежедневной ходьбы… ходьбы… ходьбы… как будто в жизни ничего больше нет… только – ходьба… лежал пластом… и вся накопившаяся усталость, которой не давал раньше волю, вдруг навалилась на него… победила… патину и плесень на видь наслала… странная марь из глубин поднялась… и где‑то отдельно тикало – конец бесконечному ходу… не надо больше напрягаться… волочить себя через силу… плестись, сдыхая от усталости… ломиться сквозь мешанину веток… ковылять в дурмане таёжных трав… подневольным джином из старой сказки… рабом лампы… шкандыбать без конца, тупо переставляя ноги… как в игрушке детской, где мужик и медведь пилят бревно… всё пилят и пилят без конца… а оно всё не пилится… а тут вдруг словно выключателем щёлкнули – конец… и пошла другая канва… провалился в забытьё… заснул и спал.

Проснулся ранним утром… совсем ранним и очень тихим… вышел к берегу Енисея… вода чуть хлюпала… сел на песок, привалившись спиной к высохшему топляку… смотрел на лёгкую, наплёскивающую волну… на широкое светлое небо… на размытые силуэты сопок на дальнем берегу в предрассветной дымке… на широченную реку перед ним… так бы сидел и сидел здесь… наконец‑то – до́ма… в переносном смысле, конечно… знал, что у него больше нет никакого дома… батя его матюгами осыпал перед этапом… на письма не отвечал… к себе, конечно, не пустит… баба евоная иногда посылки посылала… тайком.

Теперь Енисей стал его домом… сколько сюда шёл… и вот – дошёл… необъятная ширь реки магнитила… тянула за собой… вливала в жилы свой размах… свою неуёмную силу… и распрямлялась смятая, закрученная душа… как травинка под солнцем… дошёл… раньше никуда не мог дойти… всегда случался какой‑то облом… все цели оставались недостигнутыми… дороги плутали, зарастали и исчезали… все вершины так и остались за облаками… каждая попытка кончалась новой бедой… и наконец – дошёл!.. хоть раз!.. конечно, была радость… но без фейерверка, грамот и орденов… обособленно отложилась в башне… смешалась с тревожным чувством, мол, канун какой‑то… порог… новая страница открывается.

Балдел от утра… от реки… хотел её рукой погладить… как пушистого доброго зверя… долго сидел… потом закинул кешу на плечо и пошёл вдоль берега… на юг… к Красноярску… шёл и шёл, пока совсем не стемнело… где‑то раздался гудок потерянной во тьме самоходной баржи… мол, вали с траверса, пока цел… тебе же лучше будет… зыбкие силуэты исчезли в этой обступившей черноте без единого огонька… лишь край тёмного неба чуть виднелся над ещё более тёмным лесом на другом берегу… а мимо шла и шла невидимая огромная река… сплошным неостановимым могучим потоком… электризовала… магнитила… наполняла душу… вела за собой… пусть придёт обляпанный дёгтем хриплый буксир… и увезёт меня на хуй отсюда.