Рыжий клоун. Роман

Мой взгляд, мои нравоученья.

Для вас моё презренье – страшный суд…

 

 

Но, потешая вас, я тщу себя надеждой

Вас одурачить, заморочить вас

Витиеватостью своих корявых фраз

И дорогим нам всем, любимым «как бы!»

Которое острее шпаги, сабли, меча,

Булата и клинка, и даже обоюдоострого штыка…

 

 

– Я, как бы, ранен… умираю, как бы,

Я, как бы, кровью истекаю на глазах…

 

 

– Вы всполошились? Вы кричите: «Ах!»,

Забыв о том, что здесь – театр, сцена,

Всё, как бы, понарошку, всё мгновенно

Возьмёт да и изменится сейчас,

И, как бы, будет для потехи час.

 

 

Я вами управляю без труда.

Марионетки всюду, всюду, всюду…

Я испугал тебя, дитя?

Не буду больше, ты меня прости,

И занавес на окна опусти…

 

 

Глаза – два озера. Прозрачна в них вода,

Но в глубине, на дне, конечно, – тайна!

Чужая, разумеется, я прав? – она кивнула.

У вас, душа моя, довольно кроткий нрав.

Коралловые губки. Тонкий стан…

О, старый шут, какой же ты болван!

 

 

– Прошу вас, Ваша Светлость,

Мне простить сей беспорядок.

Я готов пустить своё богатство по ветру сейчас,

Чтоб вы остались в балаганчике на час, а если повезет,

На день иль два… Я вижу, вас смешат мои слова.

Готов я Королеве услужить.

Готов сто лет её смешить, смешить…

 

 

Не исчезайте, об одном могу просить.

Надеюсь, вы сумеете простить

Мне все сии дурацкие кривлянья?

Прошу, останьтесь у окошка изваяньем.

А я вернусь и напишу портрет:

Окно, подсолнухи, небесный свет и дама…

 

 

– Объятия – прикосновенья душ.

К твоей груди я прижимаюсь

И в твой, непознанный мной мир,

Тропою тайной отправляюсь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Симона.

 

 

СИМОНА

 

Привратник распахнул дверь, улыбнулся:

– Прошу‑с. Вас давно ждут‑с. Поднимайтесь наверх.

Слуга в дорогой ливрее поклонился, пропуская Шарля в зеркальную комнату‑зал со сверкающим паркетом.