Самые обычные люди?

– Мне диагноз и не нужен, – прервал его Иван, – справка для бассейна тоже, – в голосе явно слышалось нарастающее раздражение.

– Прошу прощения, – покраснел Авдеев.

– Меня всё устраивает. Шизофрения, дисбактериоз, ветрянка – главное, чтобы не немота. Как это продлить по максимуму?

– Я думаю… Не знаю, что конкретно его к такому состоянию привело, но думаю, оптимальный вариант – сохранить всё как есть, без резких изменений, исключить дополнительный стресс. Он где‑то завис – не мешать ему и дальше «висеть». Сохранить проводимую терапию. Вы же применяете какие‑то… препараты?..

Иван продолжал молча смотреть доктору в глаза, явно не намереваясь отвечать на этот вопрос.

– Ну, всё сохранить, – тяжело сглотнув, продолжил Авдеев, – и надеяться, что… По тем сеансам, которые мы провели… Моё мнение – ему это самому нужно и нравится, а тот инцидент – возможно, он для него стал таким… Привёл к ситуации, которую сейчас модно называть «незавершённый гештальт». И пока она у него в голове висит, эта незавершённость… Вполне вероятно, всё сложится удачно и… надолго. К тому же, я вижу, вы ему создали некое подобие так называемой сурдокамеры – это такой специальный аппарат, в котором рецепторы перестают что‑либо воспринимать. Свет, звук, запахи и так далее. В такой обстановке человек через какое‑то время начинает галлюцинировать – это что‑то вроде снов наяву. Очень реальных снов. Мозг, лишённый внешних раздражителей, начинает создавать картины реальности сам по себе. Да, пожалуй, сохранить как есть…

Доктор с надеждой смотрел на собеседника, но тот продолжал молчать:

– Он как будто спит, и его не надо будить, – робко добавил он, не в силах терпеть эту неопределённую тишину. Хотелось быстрее всё закончить и уехать подальше.

– Да, я уже понял, – Иван продолжал пристально смотреть в глаза Авдееву, и тот явно сломался под этим взглядом. – Я тоже хочу вас немного проконсультировать, – продолжил он неторопливо, – наше с вами мероприятие по совокупности совершённых действий уже вступило, скажем так, в конфликт минимум с двумя статьями уголовного кодекса: «Похищение человека» и «Незаконное лишение свободы». «Потолок» – двенадцать лет, почитайте на досуге. Но если… никто, – многозначительно сделал он акцент на этом слове, – если никто не совершит какую‑нибудь глупость, я благополучно дело закончу, и все участники концессии останутся довольны и на свободе… Спасибо, Алексей Семёнович, – назвал его Иван настоящими именем и отчеством, – я вам наберу при необходимости.

Бледный, мокрый от пота доктор тяжело поднялся из кресла и, еле передвигая ногами, вышел из кабинета. Иван озадаченно смотрел ему вслед.

Побродив пару минут по кабинету туда‑сюда, он вернулся в кресло. Закрыл файл, который показывал доктору, и открыл следующий…

Довганик стоял посередине палаты, повторяя странные движения двумя руками – справа налево, полукругом перед собой:

– Давненько я траву не косил, вот так, по старинке.

Справа от него уверенными движениями орудовал косой Звонарь:

– Давай‑давай, а то вы все привыкли к технологиям. Триммеры, газонокосилки – всё за вас скоро роботы будут делать.

– Что ужасного в технологиях? – Вова остановился, намереваясь продолжить спор. – Есть вещи, помогающие сделать жизнь легче и комфортней. Что ж в двадцать первом веке на прорубь бегать, носки стирать?

– Легче и комфортней… – тоже остановился Звонарь, опершись двумя руками на черенок косы, как на копье. – Тут ты прав. Сегодня. А будешь ли ты прав завтра? Или послезавтра? Технологии не учат людей думать – они выкатывают на‑гора готовое решение. Ты не успеваешь озадачиться, ты не погружаешься в проблему, и мысль не успевает возникнуть. Ты даже, как в какой‑нибудь викторине, не выбираешь один из вариантов – вариант всего один, за тебя уже всё решили. Помнишь, как в мультике, когда «двое из ларца» выполняли любое желание? Отличная иллюстрация перебора технологичных помощников: «Вы что, и есть за меня будете?» – «Ага!» – К этому и катимся… Правда в том, что человек не пригоден для жизни в Раю. Его удел – не счастье, а борьба за выживание. Это фундамент. Его разрушение неизбежно приведёт к трагедии.

Звонарь аккуратно опустил косу на землю и сел рядом, положив локти на полусогнутые колени. Володя последовал его примеру.

– Можно как угодно к этому относиться, но… люди начинали в Раю. И чем это для них обернулось? Это может быть правдой, а может быть историей, основанной на мудрости предыдущих поколений – когда всё хорошо, люди неизменно находят способ разрушить свою жизнь. А сейчас что? Сыто, тепло. Заболел – вылечили. Куча друзей – правда, большинство из них живьём никто не видел никогда. А тех, кого когда‑то видел – уже забыл, когда за руку держал – всё больше в руке, в смартфоне. Развлечений – вагон и маленькая тележка… И большинство из них, опять же, с гаджетом под ручку топают. Нет нужды бороться… Проблемы мельчают, и в мелочности своей выходят на передний план, заслоняя действительные угрозы. Песчинка в глазу может помешать увидеть даже Солнце… А раз бороться нет нужды, то и навык этот уходит – постепенно, незаметно, неизбежно истончается и тает, как сливочное масло в тепле, оставляя лишь иллюзию – да если что, да я как! Что – как? Эээ… Минутку, погуглю… Так что… Чем больше людей будут стирать свои условные носки в условной проруби, тем позднее их в очередной раз изгонят из Рая. Чем больше ты потребляешь гаджетов, тем больше вносишь в копилку, из которой оплачивается будущий апокалипсис. С такими технологичными помощниками человек может разучится самостоятельно делать всё – даже жить… А думать‑то уж и подавно… Знаешь, мне нравятся стихи. Есть в них что‑то… Какая‑то концентрация мысли, которую нужно понять, найти суть. Постараться, напрячь извилины – они как загадка… Как раз та сложность, которая развивает. Не разгадал ты ещё ту загадку, с которой мы познакомились?

Довганик отрешённо посмотрел на Звонаря и отрицательно покачал головой.

– А может, она и даёт тебе силы? Эта незавершённость, поиск… борьба… Нравятся мне стихи… Вот и про то, что я сейчас говорил, тоже есть:

 

Ты правда тот, кем ты себя считаешь?

Ты точно там, куда хотел дойти?

Ты каждый день себя находишь и теряешь?

А только так причина есть идти…

 

Причина есть, но почему пуста дорога?

Найти в себе Желание – вот вызов непростой,

Они лишь вместе выгонят с порога.

Но как искать, с бездушной повсеместной слепотой?

 

Незрячий видит только на длину своей руки,

Но и глазами многие не видят дальше носа.