Шаманка поневоле

В центр выползает Анакондовна. Обводит взглядом присутствующих, в том числе и девушек за стеклом в галерее. И группу соперниц, успокаивающих рыдающую Ломанову, которая похожа на Наташку.

– Сорок лет. Сорок долгих лет в ЯроКанске не видели ни снега, ни дождя. Я от лица всех жителей города выражаю признательность товарищу Куприяновой.

Это она обо мне сейчас говорит? Прислушиваюсь.

– Мы благодарим небо за его посланницу, – Анакондовна воздела руки кверху. – Сегодня на закате, в честь этого события, будет принесена жертва богам.

Упс! Надеюсь, это они не обо мне. Наверняка зарубят курицу или "дохлого кота" на всех разделят с особым пафосом.

Деканы снова подхватывают меня под руки и тащат в центр дворика, к ректорше.

– Я признаю, что ошиблась в вас, товарищ Куприянова, – с каменным лицом говорит она так, чтоб слышала только я, и потом снова громко: – Как известно, по традиции победитель имеет право на одно желание.

Наконец раздаются овации. Как же я люблю такие моменты. Анакондовна склоняется ко мне и шепчет:

– Это тот самый момент, когда вы можете получить возможность отправиться домой или вернуть ваш артефакт, – подсказывает мне она.

– А можно и то, и другое? – спрашиваю её я.

– Исключено, леди. Выбирайте же скорее. Публика ждёт, – Анакондовна расплывается в несвойственной для неё улыбке.

– Что значит "возможность отправиться домой"? – продолжаю шептать.

– Перед вами будет три двери. Но только одна выпустит вас в ваш мир. Вторая оставит здесь.

– А третья? – чувствую подвох.

– Третья непредсказуема, леди. Может привести в любой из множества миров, – далее ректорша снова переходит на громкий голос. – Итак, товарищ Куприянова, ваше желание.

– Я могу пожелать что угодно, товарищ Грымза? – да, я тоже тренировалась громко говорить, чтобы даже в последнем ряду Кремлёвского дворца было слышно мой поставленный голос.

– Любое желание, – вещает Анакондовна на весь двор и, возможно, дальше.

– И вы исполните?

– Будьте уверены.

– Переводитесь на мой факультет, – шепчет рыжий декан.

– Двери ненадёжны. Выбирайте свой артефакт, – подсказывает белый.

Я делаю шаг вперёд, набираю полную грудь воздуха. Как же бьётся сердце. Голос, не подведи, сейчас от тебя зависит многое. От тебя зависит жизнь. От меня.

 

Глава 10. Возвращение

 

Как же мне хочется домой. И телефон обратно. Это подарок отца. За отличную учёбу. А я настолько глупо его профукала! Я даже на девчачий факультет так не хочу, как свой телефончик обратно. А ещё больше к маме с папой. Домой. Смотреть с третьего этажа во двор на соседских детей, на цветочки на клумбе, на берёзоньку и рябинушку. Всем сердцем желаю вернуться обратно в свой реальный мир, покинув этот, иллюзорный. Вот‑вот разревусь. Трогательный и очень значимый момент.

– У меня много желаний, – говорю я чуть дрогнувшим голосом. – Но все они ничтожны и корыстны. И вряд ли сделают меня по‑настоящему счастливой. Я не смогу спокойно жить, зная, что не использовала этот шанс достойно. Моё сердце жаждет свободы. И оно бьётся, – сжимаю руку в кулак и делаю характерный жест, изображая биение сердца, – ради жизни. Всё, чего я хочу сейчас, это чтобы каждый из вас прочувствовал моё желание. Моё истинное желание. От всего сердца. Я прошу… помилования для Мира.

– Позвольте, леди, – тут же нарисовался Ни‑Ни, – мы не собираемся уничтожать мир.

– Я не об этом, товарищ Ни. Я прошу помиловать Яромира.

Публика ахнула. То ли от моих слов, то ли от того, что в колокольню бахнула молния. Хорошо, что пожилой тувинец успел оттуда уйти.

– Откуда вам известно полное имя этого негодяя? – шипит мне в ухо мой декан с режиссёрским голосом.

– Не важно. Если оно мне открыто, значит, так было угодно богам, – театрально простираю руки к небу.

Ну не зря же я на актрису поступать готовилась. Чего таланту пропадать? К тому же кто знает, вдруг я сейчас проснусь, и придётся сдавать экзамен.

– Да будет так! Воля победителя – закон, – громко провозглашает Грымза.

Деканы уводят меня под белы рученьки, куда бы вы думали? Обратно в камеру! Негодяи. Предатели! Я тоже хороша. Даже не сопротивляюсь. Будто под гипнозом. Пока замок на двери не щёлкнул.

– Стойте! Я же победила!

– Верно, леди, – слышу с лестницы режиссёрский голос. – Поэтому вы нам ещё нужны. Здесь ваши способности будут под контролем.

– Под каким ещё контролем?

Вопрос остаётся без ответа.

– А как же Мир? – вспоминаю о существовании соседа. – Его обещали помиловать.

– Он помилован, – рядом с решёткой материализуется Николас Ни. – Но не свободен.

– Товарищ Ни, – я тону в его небесно‑голубых глазах, – вы обещали меня выпустить. И вернуть те… артефакт.

– А вы, леди, – томно произносит он, проводя изящным пальцем по моей щеке, – обещали перевестись на мой факультет.

Он подмигивает и с улыбкой исчезает, хлопнув два раза в ладоши.

– Я согласна! – кричу в пустоту.

– Нельзя, – слышится голос Мира из темноты.

– Почему? – спрашиваю его.

– Плохо. Воля богов. Нельзя нарушать.

Вздыхаю.

– А я ведьму из РодноГрада победила, – буднично говорю я.

– Тебя послали боги, – за стеной слышится грохот железа.

В камере соседа зажигается лампа. Я вижу его лицо. Сосредоточенное. Тёмные глаза из‑за щёлочек век.

– Мир, расскажи о своём мире. Здесь хоть что‑нибудь можно?

– Можно, – отвечает тувинец.

– Что?

– Учиться. Работать. Заводить семью. Участвовать в обрядах.

– В каких именно? – воодушевляюсь, почувствовав знакомую стихию.