Школа чернокнижников. Тёмная метка
– Что?! Да с чего вы взяли?!
Сказать, что я обалдела, – ничего не сказать.
Дядюшка…
– Не делай из нас идиотов, – Селеста закатила глаза. – Во‑первых, он спас тебя от смерти.
– Потому что он ректор, а я студентка…
– Ага, ректор. Достаточно было просто отдать тебя лекарям. И все. А он, между прочим, рисковал собой. Темный маг, который вздумал заняться целительством… Такое не каждый день случается. А во‑вторых, он твой официальный опекун…
Да он стал опекуном, чтобы не дать Гресильде навсегда забрать меня из школы домой!
– …Что тут еще можно подумать? Разумеется, ты его родственница.
Я слушала Селесту и только глотала воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
– Может быть, незаконнорожденная дочь? – задумчиво протянула она и окинула меня оценивающим взглядом. – А что, ты похожа на бастарда.
– С ума сошла?
Дочь! Придумают же такое. Может, сразу внучка?
– Ну а как еще все объяснить? Не запал же он на тебя.
Наверное, мне следовало бы промолчать, но то, что Селеста ни капли не сомневалась в своем дурацком «не запал», ужасно задело.
– И почему же ты так в этом уверена?
– Ой, не смеши меня… – отмахнулась она. – Ну же, признавайся, что вас связывает? Он твой дядюшка?
– Он мой ректор, так же, как и твой, – отрезала я. – Дружба отменяется, можешь снова звать меня крысой, презирать и делать пакости. Тебе ничего за это не будет, а мне спокойнее жить.
Я развернулась и медленно зашагала прочь, пытаясь вспомнить, что вообще я делала в этом коридоре и куда шла. Разговор с Селестой совершенно выбил меня из колеи.
Ах да, взять расписание на завтра, чтобы подготовиться к занятиям. И быстро юркнуть в свою комнату.
Теперь мне казалось, что все встречные студенты смотрят на меня с тем же нездоровым интересом, что и Селеста, и гадают, кто я такая.
Племянница ректора! Его незаконнорожденная дочь! Какие еще нелепые версии они придумали?
Ох, как же это некстати…
Глава 2
Я толкнула дверь, шагнула через порог и сразу чихнула.
Все‑таки, если в комнате не жить целый месяц, это становится заметно. Пыль ровным слоем лежала на мебели, на полу, а воздух был каким‑то тяжелым, спертым.
Я подбежала к окну и распахнула створки, впустив холод с запахом хвои, прелых листьев и чего‑то стылого, осеннего.
На ветке покачивалась огромная черная ворона с крепким клювом. Карла… Как же я по ней соскучилась!
– Добро пожаловать домой, дорогой мой фамильяр! – пропела я.
Карла медленно перелетела на подоконник. Деловито прошагала в одну сторону, в другую, оставляя за собой цепочку следов на пыльном дереве. Потом что есть силы стукнула по нему клювом, кося на меня хитрым круглым глазом.
– Прости, – спохватилась я. – Совсем забыла принести тебе гостинец. Хотела на обратном пути заскочить в столовую, да из‑за гадкой Селесты все вылетело из головы. Но я исправлюсь, обязательно исправлюсь!
Карла провела по подоконнику когтистой лапой, растерев пыль, и уставилась на меня другим глазом, таким же хитрым, круглым, блестящим.
– Ладно, командирша! – невольно рассмеялась я. – Уборку тоже сделаю. Вот прямо сейчас сделаю, а потом рвану в столовую. И сама поем, и тебе вкусненького принесу. Договорились?
Явно договорились. Потому что ворона хлопнула крыльями и, нарезав пару кругов под потолком, вылетела наружу, где снова взгромоздилась на свою любимую ветку. Я слегка притворила за ней окно, развернулась и счастливо вздохнула.
Оказывается, по комнате я тоже соскучилась.
Да, пыльно, немного душно, но зато она моя. Только моя! И никто не ввалится, если я не захочу, и не пристанет с дурацкими вопросами, кем мне приходится ректор – прадедушкой или двоюродной тетей…
Уборки тут было немного – всего‑то пройтись тряпкой по тумбочке, шкафу, столу, по обоим стульям, перестелить кровать, вымыть большое зеркало и окно, навести порядок в умывальной. Это если вручную убрать, без всякой магии.
Совсем не то, что драить огромный чужой домище и выслушивать бесконечное брюзжание Гресильды, какая я безрукая, ленивая и «вон там плохо протерла».
А уж с магией я наведу чистоту в считаные минуты.
Нет, все‑таки лучшее, что случилось в моей жизни, – это поступление в Школу чернокнижников. И пусть из меня получится темный маг, которых в империи, прямо скажем, недолюбливают. И пусть месяц назад меня чуть не убили. Пусть в этой школе постоянно творится какая‑то чертовщина, но именно здесь, я уверена, – лучшее место на земле.
Я привычным жестом сложила пальцы и прошептала заклинание. Раз – и пыль исчезла, складки на кровати расправились, окна заблестели так, словно их надраивали часа три, не меньше.
Красота!
Чисто, уже довольно свежо и тихо. Так тихо, что слышно, как поскрипывает на ветру Кларина ветка.
И тут среди этой тишины раздалось смачное:
– Апчхи!
От неожиданности я подпрыгнула на месте, больно прикусив язык.
Что еще за звук?! Не должно быть такого в запертой комнате! Может, с улицы донеслось?
Нет. Кажется, из шкафа.
Ой, мамочки…Там что, кто‑то спрятался, чтобы меня напугать? Так я уже испугалась.
– Эй, ты, – пискнула я, пятясь к двери. – А ну выходи!
Или лучше не надо? Вдруг оно… страшное?
Я покосилась на окно. Если бы в шкафу завелось что‑то опасное, Карла бы меня предупредила. Во всяком случае, раньше она всегда так делала. Вспомнить только, как она набросилась на ректора, когда он просто схватил меня за плечи!
А сейчас Карла лениво чистила перышки. Что бы ни находилось в моем шкафу, оно ее явно не слишком беспокоило.
А вот меня беспокоило.
Я стала припоминать оборонительные проклятия. Но припоминать было особенно нечего. Это с бытовой магией я возилась почти каждый день с самого поступления в Школу чернокнижников. А практиковать проклятия можно было только на занятиях и в присутствии преподавателя.
