Шмуц
Рейзл втайне радовалась, что намерение пользоваться интернетом никак не мешало ее братьям поступить в иешиву. Ее старшие братья, Шлойми и Мойше, уже много лет изучали священные писания. И младший брат, Йосси, у которого недавно была бар‑мицва, тоже успешно прошел проверку раввинов и поступил в иешиву.
В конце концов тати согласился. Когда кончилось лето и начался первый семестр Рейзл в колледже, она получила обещанный грантом ноутбук. Он был гладким, серебряным, с изображением надкусанного яблока в середине крышки. Он казался ей теплым, даже когда не был включен в розетку, будто от него исходила некая радиация, пока он просто лежал в сумке с книгами. По дороге домой Рейзл всегда держит руку над сумкой, боится, что на нагруженном людьми тротуаре они – женщины с колясками, куда‑то спешащие мужчины с пластиковыми пакетами – каким‑то образом заметят очертания ноутбука. Почувствуют исходящий от него жар.
Но чего она не знала до прихода домой, так это как включить ноутбук. Как открыть, установить и использовать бесплатную программу колледжа. Как вообще что‑то делать с ноутбуком, кроме как держать его.
* * *
– Что же ты сделала? – восклицает доктор Подгорец. – Как научилась?
Рейзл пожимает плечами. Библиотекарша помогла ей подать заявление в колледж, а наставница научила пользоваться Гуглом, искать все необходимое в интернете. «Можешь зарегистрироваться онлайн, – сказала наставница. – Выбрать курсы, какие хочешь».
«Какие хочу?»
«Ну, в пределах разумного. Ты же первокурсница, так что вариантов у тебя не так‑то много. Но они есть. Смотри, – сказала она, поворачивая монитор компьютера, чтобы Рейзл было видно, и принялась печатать. – Три «дабл ю», точка, колледж Коэн, точка, и‑ди‑ю. Учебники есть онлайн. Подержанные можно купить на Амазоне. А приветственное слово президента колледжа есть на Ютубе».
Все, что наставница вводила в строку Гугла, все запросы и желания, исполнялось невидимой силой внутри компьютера. И появлялось на экране.
Рейзл отвечает доктору:
– Кое‑что я узнала от наставницы. Программе научилась через Ютуб.
– Всему научилась сама? Тебе никто не помогал?
– Да, – кивает Рейзл.
Доктор склоняет голову набок, мысленно обрабатывая эту информацию.
– Но почему ты пришла ко мне, Рейзл? Почему решила просить помощи сейчас?
– Так вы не можете помочь?
– Я этого не говорила. Но ты ведь могла обсудить это с раввином. С женой раввина. Возможно, говорить об этом на идише было бы проще.
У Рейзл круглое лицо, но, когда она злится, ее щеки втягиваются. Веснушки становятся краснее, как и кожа в целом.
– Если я пойду к кому‑то из общины, не будет шидуха, не будет жениха! Или мне достанется какой‑то неббиш, жалкий мальчик, который никому не нужен!
– Ты никому не говорила?..
– Конечно нет!
– …И ты все еще соблюдаешь все правила иудаизма?
Рейзл опускает глаза на свой свитер с горлом и кардиган и проводит рукой по воздуху вдоль своего тела – мол, тут и без слов все ясно. Возможно, дело в том, что сейчас январь и все остальные пациенты доктора Подгорец носят свитеры, но ей понадобилось уточнить, соблюдает ли Рейзл все правила. Но подсказок было много. Плотные бежевые колготы Рейзл, заметные между голенью и лодыжкой, выглядят как вторая кожа, но совершенно не похожи на плоть. Шов взбегает вверх по обеим ногам, как побледневший шрам. И длинные рукава поверх длинных рукавов. Рейзл надеется, что многочисленные слои одежды сработают как противоядие, уничтожат в ней тягу к порно или, по крайней мере, будут служить доспехами от ее привычки.
Даже без подобных слухов ей было бы сложно найти жениха, недостатков у нее хватает. Хотя самый старший брат, Шлойми, женился два года назад и теперь стал отцом; второй брат, Мойше – любимый брат Рейзл, – еще никого не нашел, хотя ему уже двадцать. Рейзл подозревает, что не она одна заставала его с сигаретой, которая в итоге оказалась не сигаретой.
Еще проблема – ее волосы, медные, цвета паприки. Рейзл собирает их в хвост, чтобы уменьшить видимость кудряшек и чтобы цвет казался темнее. Семьи юноши в поисках невесты могут избегать рыжих девушек, если только у них в семье уже нет рыжих.
Мами настаивала, что волосы не рыжие.
«Ништ ройт! – спорила она со свахой. – Коричные».
Предлагала альтернативу, натягивая одну из прядей Рейзл, будто надеясь, что так ей будет намного легче найти мужа – если выпрямить одну кудряшку, сделать ее мягкой. Менее рыжей.
– Что ж, – говорит доктор Подгорец. – Сейчас ты здесь, со мной.
Она опускает голову, улыбаясь своему утверждению, но приподнимая брови, будто все же задает вопрос. Лицо, движущееся в двух направлениях. Рейзл разглядывает совершенно гладкие темные волосы психолога, собранные в аккуратный пучок – явно ее собственные, не парик. Ее шелковая блузка кремового цвета с длинными рукавами и бантом на шее могла бы быть скромной, но нет, она слишком облегает тело. Хотя у нее есть обручальное и бриллиантовое помолвочное кольца, она совсем не похожа на замужних женщин, знакомых Рейзл. В ее шкафах полно книг, все с названиями на английском. На стене висит картина – золотистые цветы в вазе. В кабинете пахнет синтетическим цитрусом, масляным очистителем и тем не менее пылью, а на столике рядом с креслом психолога стоит остывающий кофе. У нее за спиной стол, заваленный книгами, а внизу скрывается пара коричневых балеток на низком каблуке – родственники обуви, которая на ней сейчас.
Красивые ногти психолога, покрытые прозрачным лаком с белыми кончиками, снова напоминают Рейзл о девушке из вчерашнего видео. Перед началом штупания, когда туш девушки была в воздухе, Рейзл все там разглядела: овал розовой плоти, блестящие складки, отходящие от темного лоха, дырки в фиолетовой тени. И еще одно лох, маленькое и сморщенное, более темная дырка. Когда одна дырка так близко к другой, куда пойдет шванц[1]? Рейзл посмотрела видео, чтобы узнать. Она переживала за девушку, чувствовала облегчение, когда шванц попадал в нужную дырку, но все‑таки не до конца – почему не в другую дырку? В некоторых видео мужчины штупают тухасы. Как шванц выбирает? В том видео лица мужчины не было видно, и нельзя было угадать, чего он хочет, что он сделает дальше. Может, поэтому девушка держала туш, указывая розовыми ногтями на шмунди. Подавала сигнал шванцу: иди сюда.
[1] Шванц (идиш, вульгар.) – член.
