Шоколадное убийство. Рукопашная с Мендельсоном

– Построил, – успокоил его доктор. – Только вот личинки построили дом у него на ладонях. Прямо под кожей.

– Какие личинки? – насторожился Вячеслав, не очень понимая, к чему клонит его собеседник.

– Маленькие такие личинки. При контакте с человеком незаметно проникают под кожу и живут там припеваючи. Но вы не волнуйтесь, это неопасно, их легко вывести.

Тут Аленочкин представил копошащихся где‑то внутри него личинок, и его передернуло от отвращения.

А неунывающий Скороспелов продолжал, как на лекции:

– Так вот. От лихорадки укольчик – первое дело. Потом, конечно, надо от гепатита кое‑что… Ну это так, на всякий случай. А можно спросить, в какие штаты вы собираетесь?

– В южные, – осторожно ответил Аленочкин, предвидя очередную пакость.

– Прекрасно, – снова обрадовался врач. – Дикая природа, экзотика, аборигены – мечта путешественника. Но только не дай вам бог попасть в джунгли! – предупредил он дружеским тоном.

– Это почему же? – уже догадываясь, что сейчас услышит, спросил Вячеслав.

– Как вам сказать… Если не вдаваться в подробности, то главная опасность – комары. Один укус – и все земные печали позади.

– Что это за комары такие? – вытаращился Аленочкин.

– Малярийные. Но лучше опасаться любых, – бодро ответил врач. – Кто их разберет, малярийные они или нет. Кстати, от малярии нет прививок. Так что, если вас укусили, срочно в больницу.

– А если больницы поблизости нет? – Аленочкин решил разобраться с этой неприятной проблемой до конца.

– Ну, тогда в любой момент может начаться болезнь, и вы умрете за несколько дней.

– Так быстро? – поразился Аленочкин.

– Да, а чего вы хотели? – удивился врач. – У вас начнут склеиваться эритроциты в крови. Когда дело дойдет до мозга, вы впадете в кому и умрете. Один мой знакомый с этим столкнулся на собственном опыте. Ему поставили неправильный диагноз, и через неделю он уже был почти не жилец.

– И как же быть, если я окажусь в такой ситуации? – Бизнесмен выглядел спокойным, но байки врача‑оптимиста его порядком нервировали.

– Не беспокойтесь, я вам таблеточки пропишу. Будете пить каждый день, и в случае чего ваши шансы значительно увеличатся. Да, и соблюдайте меры предосторожности с водой и продуктами.

– Там тоже личинки? – недоверчиво спросил Аленочкин. Еще полчаса назад он и представить себе не мог, какой беспредел творят в жарких странах мелкие паразиты‑насекомые.

– Нет, что вы, – отмахнулся врач, – просто амебы. Они селятся в кишечнике или в печени. Один мой пациент… – начал он очередной рассказ, но Аленочкин прервал его:

– Скажите, доктор, а дышать без противогаза в Мексике можно?

– Очень хорошо, что вы напомнили, – обрадовался тот. – Я совсем забыл предупредить вас о заболеваниях дыхательных органов. Есть такие маленькие червячки, которые пробираются в легкие. Был у нас в клинике случай…

– Вылечили? – перебил его Аленочкин.

– Конечно, – сказал доктор убежденно. – Мы почти всегда вылечиваем. А пока рукавчик закатайте. Начнем помаленьку.

– Может быть, наконец, и закончим, – пробормотал бизнесмен и прошел вслед за Скороспеловым к одному из стеллажей.

Вышел он из кабинета с испорченным настроением, исколотой рукой и тремя коробками эксклюзивных препаратов, которые должны были защитить его от микробов, паразитов, червей, комаров, амеб и прочей нечисти.

Да и счет, который ему выставили в регистратуре, произвел на него сильное впечатление. Зато теперь он мог быть относительно спокоен: благодаря такому медицинскому арсеналу ни одна вражеская личинка не проползет на территорию его организма.

 

Глава 9

Дело обрастает подробностями. «Ля фам» под иным углом зрения.

Взлеты и падения завхоза Томилина

 

В Фонде поддержки малых народов Америки Майе не повезло. Она записалась на прием к начальнику, уволившему Томилина, придумала себе легенду, долго выбирала платье, в котором сможет произвести благоприятное впечатление на Ивана Петровича Коврова. Она про него ничего не знала. Только то, что Ковров был директором административного отдела, у него увели любимую женщину, и он так рассердился, что выгнал виновного с работы. Впрочем, разве можно его за это осуждать? Сначала все мы – люди и лишь потом – начальники или подчиненные.

Секретарша, сидевшая в приемной, явно не годилась на роль той самой женщины. Ей было сильно за пятьдесят, а внешний вид ее говорил о том, что она давно позабыла про «все эти глупости». Сухой рот без следов помады, сухой взгляд из‑под прямых бровей, маленькие сухие руки, шныряющие по столу. Как утверждала Вера Витальевна, любовь – это сок жизни, который питает нашу духовную начинку. А если сока нет, сердце становится черствым, как кусок мертвой древесины.

– У Ивана Петровича изменилось расписание, – сказал кусок древесины с плохо скрытым удовольствием. – Он не успевает с вами поговорить.

– Но как же так? – немедленно вознегодовала Майя. – Мне же было назначено! Вы даже не позвонили…

– Абонент был недоступен, – отрезала секретарша.

– Абонент ехал в метро! И это просто свинство какое‑то.

В этот миг дверь кабинета отворилась, и из нее вывалилась в приемную плотная толпа мужчин в сбитых на сторону галстуках. Вероятно, закончилось какое‑то совещание, проходившее слишком бурно. Возглавлял толпу высокий мужчина с большой головой. На его лице блистали светло‑серые глаза, которые немедленно уперлись в Майю и просканировали ее.

– Кто вы? – спросил он, затормозив на секунду рядом с ней и пошевелив ноздрями. Казалось, что он обнюхивает посетительницу – как пес, которому важнее всего ощутить запах незнакомца.

– Я сестра Андрея Томилина, – выдала Майя заранее приготовленную легенду. – Мне просто необходимо с вами поговорить. И вы назначили мне время. – Она вскинула руку с часами к глазам. – И сейчас именно оно.

– Извините, я страшно занят, – четко отрапортовал Ковров и продолжил движение к выходу.

Мужчины потянулись за ним, бросая на Майю короткие заинтересованные взгляды.

– Это нечестно! – возмутилась та, преследуя своего собеседника. Ей приходилось бежать почти что вприпрыжку.

– Честно или нет, но мне не до вас.

Ковров уходил по коридору, нацеленный на что‑то срочное и важное – в расстегнутом пиджаке, с горящими щеками, сердитый и абсолютно равнодушный к ее проблемам. Когда Майя сталкивалась с явной несправедливостью, с ней происходили странные метаморфозы. Она превращалась в другую женщину – без тормозов и ограничителей скорости.

– Ну вот что, – заявила она, обогнав Коврова и встав у него на пути. – Так не пойдет.