Случайная свадьба герцога ада

–Я Набериус, госпожа. Маркиз ада и повелитель примерно двадцати легионов демонов. Ожидаю, что через месяц во время аудиенции владыка пожалует мне еще больше. Вы появились в сложную для моих близких – тех, кого бы я без преувеличения назвал своей семьей, – минуту. Поэтому наш первый герцог, Астарот, напряжен как никогда.

Девушка снова перевела взгляд на владельца замка.

– Почему он не заговорит со мной сам?

– Видите ли, несравненная, он утратил навык беглой человеческой речи и пока способен изъясняться лишь готовыми формулами. Но пары часов в вашем обществе ему будет достаточно. Господин быстро схватывает.

В это время Ичитау поднесла к кровати пятнадцатидюймовое зеркало, при помощи которого былая Эдвина укладывала волосы в косу. Незнакомка заглянула и едва сдержала вскрик.

– Это не я. Какая отвратительная покорная овца. Это вообще не мое лицо!

Астарот тоже с трудом удержался, чтобы не подойти и не потрясти нахалку как следует. Она заняла чужое тело и недовольна тем, как выглядит практически безукоризненная Эдвина!

Ичитау, по всей видимости, наоборот, сочувствовала неизвестной захватчице.

– Госпожа, поверьте, не так важен размер подбородка или величина глаз. Вы наделяете тело характером, его черты неизбежно перестроятся под вас.

– Меня зовут Анастасия, фамилия – Милославская, мне тридцать девять лет и, по всей видимости, я стала свидетелем собственной смерти. Увидела мое тело, снятое на камеру, перед тем, как очнуться здесь. Хотя была уверена, что нахожусь в другом месте и относительно хорошо пережила падение с лестницы.

Набериус ей ободряюще закивал. Как будто человеческая жизнь и в этой реальности чаще всего обрывалась не на дыбе, плахе, виселице, а прозаическим падением со ступенек.

Но Анастасия хотела продолжения. Видимо, ей доставляло удовольствие нанизывать свои последние воспоминания одно на другое, чтобы в сумме получить результат – свое появление в комнате со средневековым интерьером.

– У меня есть еще несколько вопросов прежде, чем вы зададите свои. Участвовали ли в каких‑либо обрядах? Получали ли проклятия в свой адрес, наблюдали ли оккультные символы за последние семь дней?

– Набериус, я вижу, что ты стараешься. Самое странное произошло со мной прямой сегодня, хотя, конечно, я вряд ли правильно оценю, сколько точно времени прошло на самом деле. Во‑первых, мой бывший жених – в этом месте Астарот непроизвольно дернулся – поздравил меня с Новым годом так, что фактически проклял. Есть среди вас главный черт, властелин тьмы и нечто в таком духе?… Но адская символика появилась за несколько минут до последнего появления Петра – ко мне на стол выставили какого‑то демона с гадюкой в руках – а потом уже не прекращалась.

– Эти слова подтверждают мои подозрения, Анастасия. Однако я впервые вижу девушку, которая после перемещения в чужое тело не бьется в истерике. Вы невероятно – он прокашлялся, – круто держитесь. Не исключаю, что это вызывает подозрение у моих друзей.

– Набериус, тогда мне остается только повторить саму себя. Что по‑настоящему плохого вы можете мне предложить? Я попала в некий загробный мир, где вместо того, чтобы диктовать правила, у меня спрашивают, чего бы мне хотелось.

– Позвольте озвучить мои догадки. Вы родились в среду, между двадцатью тремя и двенадцатью часами. Никогда не были замужем и не рожали. Отношения с мужчинами имели место, но другие стороны жизни волновали куда больше. Я прав?

– Сейчас ты покажешь мне фокус. Ну валяй.

Маркиз вполне доброжелательно рассмеялся. Астарот попробовал вспомнить, когда его помощник находился в столь же приподнятом состоянии духа, и не смог.

–Я все же прав. Вы очень самостоятельная девушка. Успешная в своей сфере. На блудницу не похожи – тут у Астарота имелись свои возражения, но он не стал вмешиваться, так как Набериус импровизировал настолько вдохновенно, что ни разу не промазал; сводить весь эффект к пререканиям не имело смысла. – Каким‑то образом воздействуете на других людей, создаете им другую реальность. Может быть, кукловод, актриса, танцовщица?

– Почти, но не совсем. Я продаю то, что люди хотели бы купить. Это называется реклама. Я помогаю увидеть существующие и несуществующие свойства предметов. Иногда при помощи слов, иногда это только картинки или видео…

– Ого, вы в своем мире делаете нашу работу! Продаете то, о чем мечтают больше всего? Я впечатлен. Уверен, что герцог с Ичитау тоже.

Молчавший до этого Астарот все‑таки вышел в полосу света.

– Я принимаю тебя, одна из невест, затерянных между мирами. Я согласен, что ты принадлежишь мне. Поэтому перенимаешь все обеты, ранее данные этим телом. У меня нет претензий, я не нашел умысла. Ты остаешься моей невестой, Анастасия в теле Эдвины, пока смерть не разлучит нас.

В этот момент солнце предприняло очередную попытку взломать оборону туч: ветер раскидал их по небосводу, а светило добавило жару и протянуло загребущие лучи в каждый пыльный угол спальни.

Набериус и Ичитау оглушенно замерли, а Астарот в который раз доказал, что демоны управляют стихией, а не наоборот. Он опустился на кровать и прижал раскаленную руку к груди Насти. Та застыла не в силах пошевелиться и, наблюдая, как два очага пламени приближаются к ее лицу.

 

 

Руки и ноги мгновенно онемели. Она нашла в себе силы, чтобы вскрикнуть, но в этот момент Астарот зажал ей рот поцелуем.

Глава 6. Анастасия. Когда твой жених – это герцог ада

Если по‑честному, то на поцелуй это походило мало. Этот каркающий слова человек, с такой залипательной наружностью и нелюдскими манерами, клеймил меня, как корову. Руки и ноги словно сжимали тиски, а головой невозможно было пошевелить – ее придавило назад, к изголовью кровати. По ощущениям, как будто летишь на американских горках, и из‑за скорости башку вдавливает в подголовник.

Наверное, мне следовало испытывать страх, но вместо него накрыло чистой яростью. Я нахожусь в неприятном месте, пропахшем то ли нафталином, то ли дрянью, которой гоняли мышей. Моя суровая славянская красота, ну разве что слегка подпорченная временем, уступила место внешности белобрысой профурсетки. У меня теперь огромные кукольные глаза и ротик бантиком. Про нос я молчу – скорее всего мой был длинноват, но ведь почти как римский. А эта девчонка как безносой родилась.

И это не самое плохое, нет. Отвратительнее всего местный «повелитель». Сначала он воротит от меня свой изысканный лик, а потом делает решительный мужской жест, мол, была‑не была, он «меня принимает». Не удивлюсь, если где‑то на теле сейчас проявится этот красный круг со звездой, с которым я намучилась в своей последний день.

Ох, как же горько это сознавать. Мои лучшие туфли, родное холимое тело, да много всего еще, прямо сейчас отправляются в утиль. Хорошо, что я сто раз предупреждала оставшихся родственников и близких друзей – только кремация. А всякое личное дорогое барахло, если не подлежит продаже, сдадут в благотворительность. Не пропадет.