Смелость Сары Грейсон
Такие, как Шер, могут позволить себе сказать «секундочку». Или «моднюсенький». Или «вкусняшка». При такой внешности можешь употреблять любые самые идиотские выражения, все только в восторг придут. Шер открыла черный клатч и принялась там что‑то выискивать. Сара не удержалась и заглянула. Она почти ожидала увидеть внутри пистолет. У Эллери бы наверняка там лежал пистолет. Сара не сомневалась: напади на кинотеатр сейчас террористы, Шер Фокс справилась бы с ними в одиночку, пока сама Сара тряслась бы от страха в туалете, отчаянно рассылая плохо сформулированные прощальные эсэмэски. А Майку написала бы? Нет. Разумеется, нет. С чего она вообще о нем подумала?
Увидела она телефон, губную помаду и гостиничную карту‑ключ.
И была чуточку разочарована.
Шер вытащила крохотный синий пузырек.
– Вот. Мой фитотерапевт специально подобрал состав. Для простуд – просто чудо. Один легкий мазок три раза в день. Проходит в мгновение ока. Возьмите. У меня дома еще есть.
– Э‑э‑э. Спасибо.
Ну разумеется, Шер Фокс без фитотерапевта никак.
– А, да, и передадите вашей маме? – Она протянула Саре листочек бумаги. – Телефон моего фитотерапевта. Мы с ней говорили. Думаю, он может помочь с ее проблемой.
Сара взяла бумажку.
– С ее проблемой?
Шер снова взмахнула рукой.
– Ну, знаете. Потеря аппетита, потеря веса. Я же понимаю, ей нелегко. – Она прошептала эти слова, словно это был их маленький девичий секретик.
– А… ну да. – Сара посмотрела на номер с размашистыми тройками и четверками. – Вообще‑то с мамой все хорошо. Но спасибо за участие. На самом деле мне как раз надо ее поискать. – Сара изобразила улыбку. – Ну, ни пуха, ни пера.
Шер засмеялась ей вслед.
Она что, в самом деле только что пожелала Шер Фокс ни пуха, ни пера? Кто‑то в фильме тоже так говорил? Шер поэтому засмеялась?
Шагая со всей скоростью, какую позволяли двухдюймовые каблуки, она умудрилась подвернуть щиколотку всего раз, рядом с фритюром. Первые два туалета, где было полно народа, она проскочила и нашла свой любимый – в дальнем уголке коридора.
Запершись в кабинке, она попыталась вытряхнуть креветку – сперва немного поерзала внутри платья, потом сгорбила плечи. Но зловредный хвост только съехал чуть ниже и застрял в тугом лифе. Сара услышала быстрое цоканье каблуков.
– Сара, ты тут? – прошептала из‑за двери Анна‑Кат. – Я вижу твои ноги. Впусти меня.
Сара фыркнула.
– Тебе вовсе необязательно за мной таскаться. У меня все нормально.
Анна‑Кат покатилась со смеху, да так, что под конец чуть не задохнулась.
– Поверить не могу, что ты врезалась в Шер Фокс.
– Не смешно. И у меня теперь креветка в лифчике.
– Твоя или Шер?
– А что, есть разница?
– На Ибее – да. – Анна‑Кат снова расхохоталась. Вообще‑то обычно она так бурно не смеялась. Сару это слегка нервировало. Вдруг она перебрала бельгийского пива?
– От тебя никакого толка. Иди уже давай обратно на этот идиотский вафельный фестиваль.
Анна‑Кат вздохнула и привалилась головой к стенке кабинки.
– Лучшие вафли в мире. Ты даже не представляешь, до чего же здорово получить свободный вечер. Я целый час о детях не вспоминала.
Сара застонала.
– Анна?
– Да?
– Молнию заело. Не могу расстегнуть.
– Открой.
Анна‑Кат втиснулась в кабинку и умудрилась кое‑как расстегнуть верх платья сестры.
– Вдохни. – Сара вдохнула. – Наклонись. – Она наклонилась. Анна‑Кат расстегнула еще на дюйм. – Давай!
Сара снова подергала плечами и наконец вытянула креветку.
– Ура! – Она помахала ей в воздухе, точно охотничьим трофеем, а потом выкинула в туалет и спустила воду.
– Теперь выдохни. – Анна‑Кат потянула язычок молнии вверх.
Когда они вышли из кабинки, Сара вздохнула с облегчением. Моя руки, она посмотрелась в зеркало и сощурилась на свое уныло‑серое платье.
– А серый не так уж и плох, правда?
– Не уверена, что он вообще считается за цвет.
Сара закатила глаза.
– Это называется «оттенок пощекоченной устрицы». Если чуть отойти и прищуриться, заметишь розовато‑перламутровый отлив.
Они отошли от зеркала, наклонили головы и попытались разглядеть перламутровый отлив.
– По крайней мере, мне так сказали.
Анна‑Кат пожала плечами.
– Не бери в голову. Серый тебе идет.
– И что это должно означать?
– Ничего.
Анна‑Кат причмокнула губами и пригладила перед зеркалом светлые волосы. Протянула Саре помаду.
– Так будет лучше.
Сара выдохнула и опустилась на обитую красным бархатом табуреточку, поправляя шпильки в прическе. Анна‑Кат села рядом и положила ей голову на плечо.
– Ты же всегда обожала мамины премьеры. Звезды, реклама, угощение. Что стряслось‑то?
– Не знаю.
Анна ласково улыбнулась и ущипнула Сару за руку. Тон ее сделался мягче:
– Пора возвращаться в мир живых. Снова найти… хоть какие‑то амбиции.
Сара напряженно выпрямилась и отвернулась.
– Я живу нормальной жизнью.
