Собственность бывшего
Не давая мне опомнится, он накрывает мои губы своими, толкая язык в рот и пальцами цепляя колготки, которые он тут же рвет. Поцелуй сносит все рамки, но треск меня оглушает, и я снова отталкиваю его. Снова кричу себе, что прошлое должно оставаться в прошлом. Особенно такое.
– Пошел вон! Хватит играть со мной!
– А кто играет? Ты же хочешь этого. Всего этого. Жадных поцелуев до онемевших губ, быстрого секса где попало, где ты пытаешься сдержать свой крик, где ты никогда не сдерживаешься во время оргазма.
– Заткнись! Просто закрой рот и уходи.
Он давит взглядом, напоминая какой я была. Какой я стала.
– Это мне в тебе всегда нравилось больше всего. Ты как сухая ветка, смоченная горючим. Моментально зажигаешься. И не важно. Злишься ты. Обижаешься. Расстроена. Стоило к тебе прикоснуться, и ты становилась воском.
Да, да, да. Все так. Все именно так и было. Не важно, как он ко мне относился, не важно, что мы кричали друг на друга до хрипоты, когда я хотела в очередной раз от него уйти. Стоило ему только приблизиться, только коснуться, только поцеловать, все теряло значение. Кроме него.
И так больше быть не должно. Никогда.
– Если для того, чтобы снова не попасть в твои дьявольские силки я лишусь оргазма на всю жизнь, я готова. И Виталий, чтобы ты про него сегодня не подумал, замечательный. Он добрый. Он заботливый. Он умеет радовать. Он никогда меня не душил своим поведением. И никогда меня не держал. Он ничего от меня не скрывает. Он всегда честен. Он любит меня.
– Закажи его икону. Такому образцовому мужу должны поклоняться все. Впрочем, сейчас ты на взводе, а еще один шрам я не переживу, – он спокойно без ложки одевает ботинки, и я отодвигаюсь в сторону, чтобы его пропустить. Почти закрываю дверь, но слышу.
– Я скучал по всему этому.
– По чему этому… – смотрю на него через щель, чувствуя как топот мурашек по коже заглушает стук и без того громкого сердца.
– По нам.
– Нас нет, Артур. Никогда не было. Был ты и влюбленная в тебя идиотка.
– Ошибаешься. Мы были всегда. И будем всегда, как бы тебе сильно не хотелось обратного.
Глава 3. Артур
Прошлое
– Ты проиграл, Левицкий, – слышу в трубку и сплевываю, выбрасывая сигарету. Я сам затеял спор из интереса, а теперь проиграть? Хер там плавал.
– У меня есть еще один день, не забывай, Садыров.
– И что ты будешь делать? Серенады ей петь? Титовой на тебя с высокой колокольни. Она думает только об учебе.
– Она единственная, кто остался.
– Потому что страшная.
– Тогда тем более должна клюнуть. Все, кажется, кто‑то идет, – стою, караулю после школы. Она еще и дополнительные уроки по биологии берет. Боится провалить экзамены?
Мимо меня буквально пролетает на низком каблуке худощавая женщина, сразу идет к дверям, из которых выходит Титова, как обычно, неся с собой все учебники.
И вдруг начинается такой трешак, что я замираю. Женщина взмахом руки сносит с головы Титовой дурацкую шапку, затем толкает так, что та падает с лестницы, теряя сумку, из которой тут же все валится.
– Дрянь! И как ты собралась поступать с такими оценками?! О чем ты думаешь! Тройка?!
– Мам, я сегодня исправила.
– Да, мне звонила Раиса Петровна. Ты, получается, меня обманываешь?! В деревню хочешь?! Коров доить?!
– Мам, я все исправила, – почти ревет она, а мне уйти хочется. Вся эта сцена ничего, кроме омерзения, не вызывает. Значит, Титова из деревни? Тогда как в нашей школе оказалась? Сюда просто так не попадают. Только при деньгах или как я, по стипендии от области.
– Ты вылетишь отсюда за свои тройки! Поняла?! Я не для того спину надрываю, чтобы вернуться в то захолустье, из которого мы вылезли! – Она замахивается снова, но в этот раз сбивать нечего, разве что саму голову ревущей Титовой. И я ведь ушел почти, но все равно делаю шаг вперед и хватаю ее руку своей.
– Достаточно.
– Пошел вон! Ты кто еще такой?!
– А я Левицкий. Парень Дианы.
Титова в шоке смотрит на меня, на мать, отчаянно качает головой.
– Парень?! Ты, сучка, вместо учебы хахаля себе нашла?! – орет она, покрывая дочь благим матом. Замахивается другой рукой. Я тут же отталкиваю бабу, цепляю Титову и убегаю, потянув ее за собой. Мы бежим несколько минут, пока не добираемся до гаражей, и остаемся там. Переводим дыхание.
– Кажется, спасение прошло не по плану.
– Это точно.
– Влетит тебе? Она вообще у психиатра проверялась?
– Влетит. Но не переживай. Не думала, что ты вообще вступишься.
– Разве я не джентльмен?
– Не знаю. Говорят, что нет.
– А ты только себе верь и моим поступкам, – смотрю на нее внимательно, замечаю, что руки наши еще сцеплены. И от этого становится не по себе. Засовываю руки в карманы, не зная, что дальше говорить.
Обычно всегда знаю, что сказать девчонкам, а с ней как‑то сразу все идет не так. Я уже жалеть начинаю, что затеял этот спор – влюбить в себя каждую одноклассницу. Только девчонки друзей были вне спора, а остальные стали жертвами. Включая эту лохушку. Хотя с такой матерью и неудивительно. Сейчас думаю, что мне даже повезло с родителями. Они просто загоняли меня во все возможные интеллектуальные спортивные и художественные кружки, чтобы не видеть.
– Слушай, хочешь прогуляться?
– Не могу я. Я же на стипендии. Буду получать тройки – вылечу. Еще и экзамены впереди.
– Тогда есть идея получше. Я вроде в биологии шарю.
– Ты во всем шаришь.
– Ну это да. – Становится приятно от ее похвалы, а потом она еще и добавляет:
– Ты даже по физкультуре лучший, но все равно в конце даешь возможность Самсонову и Садырову себя обойти.
– Опа. Наблюдала за мной? Нравлюсь?
– Просто стало интересно зачем.
