Солнце краденое

Запах? Не знаю, теперь не возьмусь с этим спорить, но одно лишь берусь утверждать – эти маленькие проныры находили нас где угодно, принося коротенькие, но важные сообщения. Мысленно.

Фразу длиной в один вздох. Чувство размером с улыбку. Среди них были те, кто мог передать даже письмо, пусть короткое, но вполне полноценное. Настоящие крылатые гении. Им давали свои имена, и дети особенно их ценили.

Прилетая, такой важный посланец садился на ладонь, всем пушистым тельцем плотно прижавшись к коже, и прикрывал свои темные глазки. На секунду‑другую мы затаивали дыхание, вслушиваясь в музыку мыслей зверька, и вот уже легким тоненьким ручейком прямо в сознание адресата льется короткое сообщение дальнего друга. И никто больше не сможет его получить. Такое «письмо» вскрыть невозможно – при малейшей попытке поймать маленького «почтальона», бабочка умирала, свято храня наши тайны. Никто их не трогал. Зачем? Ведь жить на свободе они могли очень долго.

Все это было давно. В те далекие годы, когда нам еще разрешалось играть общей многоликой и многоголосой толпой, Детский круг мы считали своим родным домом и совершенно не скучали по унылым, холодным и мрачным родовым замкам. Мы играли, шалили и веселились, и никто из нас не предполагал своей грядущей судьбы, для большинства очень горькой и невеселой.

Целую жизнь назад.

Эту посланницу, спрятавшуюся прямо у входа в купальню в нише темной стены, я тут же узнала: пушистое черное тельце, покрытое крупными алыми выростами, сильные красные перепончатые крылья, кожистые черные лапки, покрытые редкими багрово‑красными шерстинками, умное темнокожее личико. Флай, как мы её единодушно прозвали. Тревожный посланник от Диля.

Что там могло у него приключиться?

Дружочек ты мой беспокойный, зачем ты теперь пишешь мне?

Странный вопрос. Диля никогда не смущали чужие тревоги и проблемы. Стряхнула секундное оцепенение и бросила своей конвоирше через плечо:

– Куста, мне надо остаться одной и подумать.

Резко остановившись, я преградила ей путь в купальню, заслонив собой свою маленькую посланницу. Старуха нахмурилась. Пришлось ей пояснить:

– Сегодня самый важный день в моей жизни, ведь так? Обет – это очень серьёзно. Мне нужен сеанс медитации, чуть позже ты можешь зайти и проверить меня. Или жаждешь опять получить нагоняй от Аланы? Она тебя не простит.

Возразить было нечего, и она нехотя отступила. Это я очень скоро покину и замок, и все эти земли, а ей ещё верно служить обедневшему прайду. Наверное, можно лишь посочувствовать Кусте. У меня это сделать не получилось.

Дождавшись, когда громкие шаркающие звуки в коридоре затихнут (ведь специально так топала старая ведьма!), я сделала пару бесшумных шагов и коснулась кончиком пальца спинки пушистой малышки.

Бабочка тут же открыла глаза, скорчила мордочку и, радостно промурлыкав приветственный клич, вспорхнула ко мне на ладонь.

Как рассказывали нам на уроках истории, ещё первые поселенцы колоний когда‑то давали названия видам местной флоры и фауны, ассоциируя их со своей дальней Родиной. Говорят, бабочки на Земле выглядят совершенно иначе. Хотела бы я хоть раз в жизни увидеть далёкую Землю. И бабочек настоящих, красивых, земных.

– Очень рада тебе! – почесав жёсткую шёрстку за нежными ушками, я прошептала. Словно в ответ, бабочка плотно прижалась к ладони, передавая мне мысленное послание.

«Постарайся на несколько дней задержаться. Я что‑нибудь точно придумаю.»

Неисправимый романтик, мой маленький Диль. «Придумаю»… Что? Каким образом может помочь мне старый друг детства? Прелесть какая… Он в своём репертуаре.