Солнце краденое
И он было уже развернулся, даже успел сделать вперёд первый шаг, глядя на яркий прожектор ядроида, исчезающий за поворотом узкого коридорчика.
Зачем только Мак задержался? Почему отступил вдруг назад? Кожи его лица вдруг как будто коснулись холодной мёртвой ладонью. Прикосновение смерти. То, чему невозможно противиться.
Толчок в спину, громкий рык Гесса:
– Мак! Тут творится какая‑то полная шервь!
Взгляд назад. О да. Она самая. Давненько не виделись, милая, привет дорогая, я как‑то ещё не соскучился…
Происходящее за их спинами выглядело фантастически, невероятно. Словно невидимая волна полного разрушения неукротимо вползала в реальность. Испепеляющая. Стены рушились в пыль, остатки кровати рассыпались тут же в труху, останки погибших развеялись вихрями серой пыли.
– Ноги! – Макар рванулся вперёд, кожей чувствуя оцепенение. Его сковал какой‑то немыслимый холод, проникающий через непреодолимую оболочку скафандра. Вокруг всё будто бы растворялось, размывалось, истончалось у них на глазах и рассыпалось в песок.
Гесс вдруг надломился, как палка, споткнулся и с громким стоном упал. Инспектор рванул его за руку, каким‑то отдельным от разума чувством вдруг ощущая, – биолог уже без сознания. Чертыхаясь на всех языках, проклиная само Мироздание, капитан имперского фрегата, инспектор первого ранга, Аверин одним сильным рывком взвалил старого друга на взвывшее тут же от острой боли плечо.
О Создатель! Гесс весил, как настоящий земной бегемот! Если бы не бесчисленные часы, проведённые в тренировочном зале в тщетной попытке уйти от себя, Мак бы его точно не вытащил. Бетонный центнер тугих мышц и тяжёлых костей.
Шервова печень! Если только вернутся, он на диету посадит весь свой экипаж, и каждую тренировку заставит друг друга таскать на закорках. Все похудеют, включая его самого.
Ноги Макара не слушались, дышать было нечем, как будто сама Преисподняя из древних легенд позади их зияла, стремительно разворачиваясь.
Судя по дикому жару и визгу всех датчиков на скафандрах, рядом опять начался реактивный пожар. В древних атомных двигателях этой ловушки запустилась цепная реакция.
Умирать не хотелось. Как‑то сегодня Макар подобных глупостей не планировал, а без чёткого плана такое ответственное мероприятие…
Нет!
– Полный ноль! – эта команда означала молниеносную передачу всей операции в «руки» роботов и автоматики. Так Макар включил старт аварийной эвакуации. И тут же увидел недалеко впереди щупы манипулятора катера. Их с Гессом скафандры угрожающе загудели, перейдя в режим автоматического перемещения. Оставалось вцепиться в огромное тело друга и богам всей Вселенной молиться, чтобы не подвели.
Что он и сделал.
Острая, как вспышка, мысль озарила сознание капитана.
– И что, оно того стоило? – ещё даже не разобрав смысла слов, он вдруг чётко понял, что совершенно не рад этому голосу. Даже не так.
Хотелось встать и дать его обладателю в морду. От всей души, вложив в мордобой всё тягостное раздражение, накопленное за первые месяцы экспедиции.
Ойле был в собственном репертуаре: тот же тон, та же кривая улыбка на длинном лице. Ничего нового, но его капитан, лежащий в лечебной капсуле лазарета, отчего‑то впервые задумался над вопросом о том, не был ли ошибкой его скоропостижный выбор друга детства на должность экипажного доктора.
В кадровом тонком вопросе Аверин привык руководствоваться интуицией. Но так получилось, что накануне их выхода на большой автономный маршрут «Сова» осталась без штатного доктора. Не слишком критично: можно было на пару дней задержаться, дождаться дополнительного оборудования в лазарет, добавив опции управления искусственному интеллекту. Петрович бы справился, он у них молодец.
