Солнце краденое
– Подключи Стэма мне на отчёт, – обессиленно прохрипел, понимая, что эта никчёмная перепалка отняла массу сил. Непозволительная роскошь.
– Доктор свободен, – прозвучало действительно холодно.
Ойле хотел было что‑то сказать, даже открыл было рот, но скользнул взглядом по капсуле оволятора и передумал. Он нахмурился, пробежав пальцами по панели лечебных назначений, затем порывисто встал и быстро вышел из блока.
Макар ощутил укол совести. Кто знает, может док тут сутками над ними сидел, самоотверженно их жизни спасая, а инспектор проснулся и сразу по морде? Ладно, потом разберутся, не малые дети. Внештатные ситуации в космосе – дело обыденное. А их происшествие вскрыло огромную массу проблем.
Глаза слипались. Покалывание электродов инъекторов говорило о том, что назначенное лечение продолжается. Уже не так больно: похоже, док увеличил количество обезболивающих, расценив всплеск агрессии капитана как реакцию на боль. Может быть, он и прав, тут лишь время покажет.
Макар бегло читал краткий отчёт о его собственном состоянии и ловил себя на грустной мысли: он ничегошеньки не понимает.
Вообще ничего. Нет, термины «общее истощение» и «анемия вследствие значительной кровопотери» ему были понятны. Но что такое, скажите на милость, «темпусальный ожог»? Шервовы жабры и вода из бокальных болот! Во что он снова вляпался?
– Капитан, рад вас слышать, – тихий зуммер оповестил о подключении Стэма. – Видеть тоже. Хотя тот ещё вид.
Его первый помощник, как всегда, был краток и выразителен.
Доклад Стэма занял пятнадцать минут, и был, наверное, самый тяжёлым в Макаровой жизни. Хотелось немедленно сдохнуть. Или даже лучше: закрыть молча глаза и уснуть, а проснуться через парочку полноценных имперских месяцев. Глаза такой открываешь, а уже всё случилось. Монтаж.
Не получится.
Сова поимела «необъяснимые» повреждения: были полностью разряжены все амолитовые батареи, расчетного запаса энергии в которых должно было хватить кораблю на два имперских года, и топливо обоих реакторов главной энергетической установки тоже исчерпано. По самым скромным подсчётам его бы хватило ещё лет на триста имперских. «Сова» превратилась в пустую консервную банку. А, нет, им повезло: слава Создателю, давшему мозг капитану Аверину, у них была собственная обширная и процветающая молитвами Гесса биостанция.
Только ресурсами экспериментального биореактора, которой корабль ещё жил. И пока они с Гессом натужно болтались между жизнью и смертью, «Сова» даже уже накопила ресурсов на малый прыжок через Сумерки.
Правда, пока только один. И совсем маленький. Так, легонечко только подпрыгнуть. И в ближайшие часы им предстояло решить: как и куда.
– Из досягаемых объективно систем у нас есть огромный выбор, – низкий голос помощника убаюкивал капитана. – Из единственного пункта. Без каких‑либо альтернатив. Имеется планетарная система двойной звёздной системы Кеплер 47. Первая компонента двойной системы – звезда спектрального класса G6 Кеплер‑47 A, схожа с Солнцем, имеет температуру поверхности 5640 ± 100 K, металличность (M/H) = − 0,25 ± 0,08 и период собственного вращения 7,152 дня, что, скорее всего, является следствием синхронизации из‑за приливных взаимодействий. Наклон оси вращения по сравнению с орбитальной осью не должен превышать 20°. Вторая компонента – звезда спектрального класса M4 Kepler‑47 B, в 3 раза меньше по размеру и в 175 раз тусклее. Она не обнаруживается спектрографически, однако получена оценка для температуры её поверхности. Единственная обитаемая планета в системе: Лигла или Кеплер D. Температура поверхности примерно 10 °C продолжительность светового года – 187,3 имперских дня, или 219 земных. Мир Лиглы с момента её основания входит в Империю в качестве Бета‑колонии. Основной вид экспорта – виталит. Социальное устройство – современный патриархальный феодализм. Гуманоидные расы описаны две, и вот тут много вопросов.
