Солнце краденое

Сова», имперский фрегат 27‑313, класса A‑IIV.

Но всё это будет потом.Как это случилось? Уже много позже, потом, в тщетных попытках объяснить себе произошедшее, Макар твёрдо ответит на этот вопрос. Судьба. Сам Создатель поймал его в космосе и наотмашь шарахнул тупого Аверина. Карма, неотвратимость…

А пока…

В невероятно короткое мгновение новейшее космическое судно класса A‑IIV встряхнуло словно маленький детский мячик и швырнуло куда‑то вперёд. Все твёрдые поверхности каюты должны были молниеносно свернуться, утопая в полах и стене, позволяя живым существам избежать неприятных физических травм, но… Это самое «всё» вдруг почему‑то сломалось.

Потирая ушибленное плечо, Мак некрасиво завис над кроватью и чутко прислушался к звукам. Тишина. Откровенно пугающая и неуместная. Она длилась лишь несколько мгновений, но Аверину показалось, что вечность.

Буууух!

Снова гулкий удар, с силой откинувший капитана на стену чуть выше кровати. Теперь он оказался готов и, удачно сгруппировавшись, лишь проехался голой спиной по обшивке стены. Скольжение получилось не очень приятным. Ещё влажная кожа предметно познакомилась с силой трения и с отвратительным звуком затормозила Макаров полёт.

– Петрович, доклад по отсекам! – громко рявкнул уже очень злой капитан. – Что вообще у вас там происходит, где вахтенные офицеры?

В эту секунду все системы оповещения как будто бы разом проснулись, мгновенно взбесившись. Сдёрнув форменный комбинезон со стены, Макар обернулся в него и в пару гребков оказался у гибкой двери в каюту. К счастью, в своё время он настоял на простых механических диафрагмах. Всё отлично работало и в невесомости, и в аварийном режиме. Дал пинка – дверь открылась.

Оглушительный вой сирен и дичайшая какофония всех звуковых спецсигналов буквально вынесла Аверина из каюты в холл капитанского блока. Прекрасно, просто великолепно: пока в голос не заорёшь, ничего не работает. Вот напрасно он после дурдома на Кеплере сто восемнадцать целый месяц жалел экипаж, освободив от учений и тренировок.

В хоре общего шквала звуков Макар уловил сигнал экстренного перехода на аварийный источник питания. Полыхнул красным светом поданный старшим по вахте срочный вызов в центральный. Тут же вырубилось штатное освещение, зажглось тусклое аварийное. Петрович молчал. Придавило его, что ли, там?

– Капитан, светлых мыслей, у нас происшествие! – включилась общая связь, и дежуривший старший помощник невозмутимо констатировал очевидное.

– Я заметил! – огрызнулся Макар. – Экипажу занять места согласно позициям аварийного расписания. Что с контуром и куда вы подевали Петровича?

Сунув ноги в порядком уже подзабытые рамки утяжелителей, он, наконец, застегнул на груди свой несчастный комбинезон и сиганул в узкий жёлоб межпалубного спуска. Через несколько секунд капитан вынырнул прямо в рубке центрального. Стратегический центр управления кораблём, сердце и разум Совы.

Бросив быстрый взгляд на пестревшие показаниями датчиков внешнего контура прозрачные ленты голоинформеров, Макар тихо выругался и запрыгнул в своё капитанское кресло.

Проснулся, родимый. Очухался.– Защита полностью активирована, критических повреждений корпуса нет, – наконец, громко раздался голос ИскИна – Петровича.

– Центральному полный обзор! – Макар одним плавным движением перевёл на себя главный пульт управления. В критические моменты старая добрая механика всегда была незаменима.

Безмолвно и быстро скользнул в своё штатное кресло, невысокий и юркий, как ящерица Яхо, главный бортинженер корабля.