Сталь

Из‑за тектонических движений миллионы людей на Земле лишились не только своих домов, но и родных территорий. За те два года, в которые Евразия отрывала от себя Дилениум, количество беженцев достигло двенадцати миллионов душ, но как только власть в Дилениуме была захвачена Эгертаром и его приверженцами, миграционная ситуация резко усугубилась. Всего за три месяца пребывания Харитона Эгертара у власти количество людей, бросившихся в бега, на сей раз из‑за политических преследований, превзошло количество тех, кто был вынужден отправиться на поиски нового места жительства по причине климатических трагедий. Четырнадцать миллионов душ сбежало из Дилениума всего за считанные девяносто два дня! На девяносто третий день правления Эгертара Дилениум официально закрыл свои границы и усилил контроль по всему периметру своих границ до максимального, и даже сумасбродного уровня. Людей, пытающийся нелегально покинуть Дилениум, по сей день отстреливают, словно перелётных уток. Если кто‑то каким‑то чудом и добирается до Большой земли вплавь, на этой стороне счастливчику, родившемуся в рубашке, оказывают максимальную возможную помощь, но таких счастливчиков за прошедший календарный год едва ли наберётся дюжина. Последними сумевшими сбежать из Дилениума стали знаменитые братья Дука со своими жёнами и тремя детьми на две семьи. Полгода назад они добрались до Швейцарии вплавь через пролив Памяти, едва не утонув из‑за многочисленных повреждений надувной лодки, которые они на ходу заклеивали малярной изолентой. В последних новостях на эту тему, которые я слышала краем уха в каком‑то заезженном кафетерии Стокгольма, обе семьи сейчас благополучно проживают в одном из городов для беженцев.

Пять лет назад, в самом начале перекраивания земного шара, когда правительства разных стран поняли, что количество беженцев не ограничится одним миллионом душ и что если не взять этот поток под контроль в самом начале, ситуация может обернуться серьёзным миграционным кризисом, странами, входящими в Союз, были развернуты серьёзные программы по урегулированию этого животрепещущего вопроса. Конечно, дров политики наломали и здесь, но кое‑что из этих знаменитых программ всё же сработало. К примеру, в четырнадцати из тридцати изначально согласных странах успешно сработала “Архитектурная программа”. На одном из таких благотворительных проектов – в Норвегии их успешно реализовано всего пять, – на протяжении трех лет был задействован мой брат, как один из главных архитекторов. Суть данного проекта заключалась в том, чтобы за считанные три года отстроить новый, самодостаточный город с развитой инфраструктурой и хорошим разноуровневым жильём. Норвегия – одна из пяти стран, справившаяся с поставленной перед ней программой‑максимум на десять баллов. Мой брат со своей командой архитекторов сдал свой объект первым в стране, после чего остался жить в городе, который собственноручно спроектировал, в доме, каждый угол которого вдохновенно нарисовал под себя. За этот дом, конечно, ему пришлось заплатить полную стоимость, однако это определённо точно того стоило. Жить не просто в доме, который ты спроектировал сам, но в целом городе, ещё пять лет назад собственноручно начертанном на сенсорных досках… Интересно, каково это, ходить, щупать, видеть в живую тот мир, который ты нарисовал? Должно быть, великолепное чувство.

Первый норвежский город для беженцев построили в коммуне Гран. Сначала город хотели назвать Cornerstone*, но в итоге назвали Grunnstein**, склонившись к более национальной версии (*Досл. с англ.яз. “краеугольный камень”; **досл. с норв.яз. “фундаментный камень”). Годом позже город Cornerstone всё же появился на карте мира, только не в Норвегии, а в Бельгии. В отличие от моего брата, имеющего паспорт гражданина Норвегии, беженцам жильё в Грюннстайне досталось по смехотворной стоимости, с возможностью однопроцентного первоначального взноса и беспроцентной рассрочкой на пять лет. Естественно весь город был заселен в считанные часы: пять тысяч частных домов, тысяча многоэтажек – в город въехало двести тысяч душ. Кажется, прошло всего двадцать пять часов с момента старта продаж жилья в Грюннстайне, когда последняя каморка на окраине города ушла с молотка. Первыми, естественно, были распроданы просторные частные дома, в последнюю очередь разошлись однокомнатные квартиры по пятьдесят квадратных метров – минимальная жилая квадратура в городе. Таким образом Норвегия за считанные три года распределила девяносто семь процентов всех прибывших в страну эмигрантов, предоставив им и достойное жильё, и достойную работу, но, конечно, не во всех странах всё прошло гладко и по плану.

Миграционные и экономические кризисы подкосили мировую экономику не меньше, чем экологические и климатические встряски. Развитие технологий, на которое так уповало человечество, не только не спасло общую ситуацию, но в принципе остановилось после громких 50‑ых – после того головокружительного времени весь мировой бюджет начал уходить на строительство плотин, возведение ветряных мельниц и солнечных электростанций, а вовсе не на разработку новых технологий. Так что мы до сих пор остаёмся с тем, с чем были в начале 21‑го века – с надеждой на светлое будущее и на несостоявшийся киберпанк.

В общем и целом, в мире сейчас творится полнейшая неразбериха. Этакий контролируемый хаос: человечество мнёт себе, будто оно способно что‑то контролировать, пока Вселенная ежечасно доказывает, что ни на что оно на самом‑то деле не способно, кроме как на постепенное и абсолютное погружение в хаос.

…Через открытую на террасу дверь телевизор начинает доносить до моего слуха новостные сводки, зачитываемые знакомым женским голосом. Я оборачиваюсь и начинаю смотреть на громадный экран через панорамное окно, не желая возвращаться в дом. Пригубив латте, сосредотачиваю слух. Новости из Южной и Северной Америки. Там сейчас какая‑то истерия из‑за нового вируса. Вроде как учёные археологи подцепили его, когда копались в почве подтаявшей Антарктиды и наткнулись на захоронение из десятка человеческих мумий. Недавно стало известным, что их находки обитали на территории Антарктиды десятью тысячами годами до нашей эры, но глубже я в эту тему не вникала, давно уяснив для себя одну простую истину: меньше знаешь – крепче спишь. И всё же эти мумии подпортили мои планы на это лето. Двадцать восьмого июля я планировала вылететь на Аляску и провести там туристический сезон до середины октября. Поездка была спланирована за год до её реализации, на месте меня уже ожидала группа из двух десятков человек, были забронированы номера в отелях, получены визы, куплены билеты и сделаны все необходимые прививки. Но Северная Америка внезапно закрыла свои воздушные границы. Всё случилось настолько резко и неожиданно, что сначала не все поняли, что именно происходит. Так я оказалась в эпицентре очередного хаоса нашего века: я уже была в самолёте, с дорожной подушкой на шее, когда наш рейс сняли с отправки. Всех пассажиров попросили покинуть борт самолёта, после чего всем, естественно, были принесены искренние извинения и пламенные обещания вернуть полную стоимость за посадочные билеты, но с тех пор прошло уже пять дней, а крупнейшая авиакомпания США всё ещё не перечислила мои деньги на мою карту. Очередная, казалось бы незначительная проблема, рискующая затянуться на несколько недель. А ведь у меня не так уж и много сбережений, чтобы разбрасываться подобными суммами налево и направо. Нужно бы позвонить сегодня в авиационную службу поддержки и узнать, что о себе думают знаменитые авиалинии США.