Стоик
И Клурфейн тут же и довольно живо вспомнил целый ряд имеющих к ним отношение подробностей, не все из которых удалось узнать Сиппенсу, но достаточно любопытных, чтобы заинтересовать обоих. И вот из глубин памяти Клурфейна возникли Стейн, Райдер, Буллок и Джонсон, а конкретнее Джонсон и Стейн. Они были среди главных учредителей «Чаринг‑Кросса» и «Хэмпстеда». Стейн принадлежал к аристократии и был крупным держателем акций «Дистрикта», а также компании «Сити – Южный Лондон». Джонсон был советником Стейна и линий «Дистрикт» и «Метрополитен», а также держателем акций обоих линий.
– Так почему бы не попытаться встретиться с этим Джонсоном? – спросил Джаркинс, внимательно прислушивавшийся к каждом слову после того, как Каупервуд устроил ему словесную выволочку. – Он, наверное, хорошо информирован обо всем, что происходит.
Клурфейн стоял у окна, смотрел на улицу.
– Отлично! – воскликнул он вдруг, повернувшись к Джаркинсу. – Вот она – идея. Почему бы и нет? Только… – Он замолчал, неуверенно посмотрел на Джаркинса. – Вполне ли это этично? Насколько я понимаю, мы не имеем права заявлять, что представляем Каупервуда. Судя по тому, что вы сказали, он всего лишь согласился выслушать Гривса и Хеншоу в Нью‑Йорке, потому что мы попросили его об этом. Он не поручал нам никакой работы в связи с ними.
– Как бы то ни было, я думаю, хорошо было бы прощупать это парня – Джонсона, – ответил Джаркинс, – сообщить ему, что Каупервуд или какой‑нибудь известный нам американский миллионер интересуется планом объединения всех этих линий, а потом вскользь сказать, что линия «Чаринг‑Кросс», если они смогут ее вернуть, может быть выкуплена этим миллионером. В таком случае нам, как агентам, которые связали все это воедино, будет причитаться неплохой и заслуженный бонус. Кроме того, если сейчас можно собрать какие‑нибудь акции или продать им или Каупервуду, то мы можем выступить в роли посредников. Почему нет?
– Неплохая идея, – сказал Клурфейн, загораясь еще больше. – Попробую‑ка я связаться ним по телефону.
Он побрел во внутренний кабинет и уже собрался было взять трубку, но остановился и посмотрел на Джаркинса.
– Самый простой способ, думается мне, это попросить консультацию в связи с одной финансовой проблемой, которая стоит перед нами, но которую мы не можем обсуждать по телефону. Он решит, что может что‑нибудь с этого поиметь, и пусть он так и думает, пока мы не объясним ему, о чем речь.
– Хорошо! – сказал Джаркинс. – Давайте звонить.
И вот после очень осторожного телефонного разговора с Джонсоном Клурфейн повернулся к Джаркинсу и сказал:
– Он говорит, что примет нас завтра утром в одиннадцать.
– Отлично! – воскликнул Джаркинс. – Я думаю, мы теперь на правильном пути. В любом случае мы продвигаемся. И если он сам в этом не заинтересован, то он вполне может знать кого‑нибудь, кто заинтересован.
– Совершенно верно, совершенно верно, – эхом откликнулся Клурфейн, которого в данный момент более всего волновал бонус, возможно, причитающийся ему за участие в подготовке сделки. – Я рад, что вспомнил про него. Из этого может получиться самое крупное дело из всех, что мы провернули.
– Совершенно верно, совершенно верно, – эхом прозвучал голос Джаркинса, который пребывал в прекрасном настроении, но не настолько прекрасном, каким оно могло быть, если бы всю эту комбинацию придумал он сам. Потому что Джаркинс всегда считал себя если не мозгом, то уж по крайней мере движущей силой этой затеи.
Глава 18
Кабинеты Райдера, Буллока, Джонсона и Чэнса, а также лорда Стейна располагались в одной из наиболее сомнительных частей Стори‑стрит рядом с Судебными Иннами[1]. Что говорить, весь этот район, исключая Судебные Инны, в Америке сочли бы неподобающим для выдающегося юридического таланта. Небольшие перестроенные трех‑четырехэтажные сооружения или прежние чердаки и магазины, в которых теперь размещались офисы, библиотеки, консультационные конторы, хранилища документов, консультации на десяток солиситоров, их стенографов, клерков, мальчиков на побегушках и других помощников.
Сама Стори‑стрит была такая узкая, что по ней с трудом могла пройтись пара под руку. Что же касается проезжей части, то она могла вполне позволить разъезд двух детских колясок, но ни в коем случает не двух транспортных средств большего размера. Но по этой улице проходил немалый поток рабочих, включая и тех, кто пользовался ею, чтобы срезать путь на Стрэнд и соседние проезды.
Фирма «Райдер, Буллок, Джонсон и Чэнс» занимала все четыре этажа дома 33 по Стори‑стрит, представлявшего собой здание шириной не более двадцати трех футов, хотя и имевшее в глубину пятьдесят. На цокольном этаже, изначально служившем прихожей и гостиной обитавшего здесь одинокого судьи в отставке, теперь располагались секретарская и хранилище документов. Лорд Стейн занимал небольшой кабинет в задней части второго этажа, третий этаж был отдан трем самым главным членам фирмы: Райдеру, Джонсону и Буллоку. Чэнс со своими многочисленными помощниками занимал четвертый этаж. Кабинет Элверсона Джонсона в самой задней части второго этажа выходил окнами в небольшой дворик. Мощеная его поверхность когда‑то была частью внутреннего древнеримского двора, исторический лоск которого поблек для тех, кто был вынужден созерцать его годами день за днем. Лифта в доме не было. С середины второго этажа и до самой крыши тянулась вверх вентиляционная шахта. Кабинеты были оснащены каким‑то довольно примитивным новомодным приспособлением, которое, как считалось, добавляет кислорода в воздух. Кроме того, в каждом кабинете имелись камины – в которых в туманные, дождливые зимние дни сжигали уголь, – что несказанно улучшало уют и обаяние этих интерьеров. В кабинете каждого солиситора имелся просторный, хорошо сделанный письменный стол со стульями, а на каминной полке белого мрамора стояли книги или маленькие скульптурки. На стенах висели довольно пыльные гравюры, изображающие светил английского юридического пантеона или английские пейзажи.
[1] Судебные Инны – традиционная форма самоорганизации адвокатского сообщества в Англии и Уэльсе. Каждый полноправный адвокат должен вступить в одну из четырех юридических палат, здания Судебных Инн занимают обширную территорию близ лондонского центра.
