Свинцовая воля

– Вот мы и прибыли, – сказал Семенов и указал своим искривленным пальцем в окно на пришпиленную на стене табличку «Улица Петровка, 38». – Здесь и находится наш МУР. Прошу любить и жаловать.

Дружески хлопнул Илью по плечу и первым уверенно направился к подъезду, в категоричной форме отказав Журавлеву вправе нести собственный чемодан.

– Ты у нас желанный гость, и этим все сказано.

Спорить по столь незначительному поводу было бы опрометчиво, и Илья заспешил следом за расторопным приятелем, с любопытством разглядывая приземистое здание. Чувствуя себя неуверенно в легендарных стенах, он с заметным волнением поднялся за Семеновым на второй этаж. Остановившись возле комнаты под номером 64, Леонтий радушно распахнул скрипнувшую старинными петлями дверь, громко крикнул внутрь помещения:

– Копылов, встречай гостя! – и по‑хозяйски подтолкнув в спину нерешительно застывшего в дверях Илью, вполголоса промолвил: – Чего ты как неживой?!

Макар Копылов находился в кабинете один. Он сидел, низко склонившись над столом, и задумчиво жевал дужку очков, с прищуром вглядываясь в лежавший перед ним густо исписанный листок бумаги. Услышав голос Семенова, он по‑петушиному стремительно вскинул лысеющую голову, быстро надел очки и сразу же заулыбался, разглядев Журавлева. Подверженный профессиональной привычке скрывать документы, Макар машинально перевернул лист обратной стороной вверх, поднялся и, радушно распахнув руки с тяжелыми лопатообразными кистями, как у деревенского кузнеца, пошел навстречу.

– Это хорошо, что тебя прислали, – сказал он, и по его доброжелательному голосу Илья даже ни на миг не засомневался, что его слова искренни. – Ты человек еще не совсем испорченный оперативной работой, поэтому характер твой пока еще открытый, будешь на спецзадании выглядеть достоверно. Тебе по большому счету и врать‑то не придется. Так что в случае чего… – после этих слов, неосторожно вырвавшихся из уст Макара, он три раза демонстративно плюнул через левое плечо, – не дай бог, конечно, тебе на том свете оправдываться в своих грехах точно не придется.

Он подошел и крепко обнял Илью, коснувшись своей козлиной бородкой, как у Дзержинского, его щеки. Потом отодвинул от себя парня на вытянутые руки, как бы рассматривая его со стороны, и уже по‑мужски протянул руку.

– Ну, здорово, Журавлев.

Как и в прошлый раз, когда он приезжал во главе оперативной группы в Тамбов, Илья с уважением почувствовал его крепкое рукопожатие. Да оно и неудивительно, потому что старший оперуполномоченный отдела по борьбе с бандитизмом капитан Макар Копылов два года подряд становился чемпионом области по самбо среди сотрудников НКВД.

– Проходи, – он приобнял напрягшегося от его слов парня за плечи и увлек к столу.

Там он заботливо усадил Илью на стул, а сам боком присел на край стола. Его лицо, минуту назад казавшееся добродушным, вдруг стало суровым, заметнее пролегли носогубные складки; Копылов нахмурился, его лохматые брови тотчас вплотную сдвинулись над переносицей – без труда можно было догадаться, что разговор предстоит серьезный.

– Значит так, Илья, – начал он говорить неторопливо, чтобы вновь прибывший оперативник, совсем еще далекий от уголовного дела, которым ему предстоит в скором времени заняться, быстро усвоил необходимые сведения. – В мае в Ярославле неизвестные преступники до смерти забили юную продавщицу из продовольственного магазина и пришедшую за покупками женщину в возрасте, супругу известного местного профессора Серебрякова. Их забили дубовой разделочной доской. А продавщицу по имени Елизавета дополнительно ударили в сердце кухонным ножом для резки продуктов.

Местная дворничиха вроде бы заметила, когда она выбегала из дома, что от магазина быстрыми шагами уходила какая‑то, по ее словам, высокая расфуфыренная дамочка. Но обвинять эту молодую женщину в том, что она разыскиваемая нами преступница, мы не можем, потому что она в это время могла просто проходить мимо. Но может сложиться и так, что дамочка зашла в магазин, чтобы купить себе что‑либо из продуктов, но, увидев убитых людей, быстро ретировалась, испугавшись, что станет главной подозреваемой. Но что интересно, деньги из кассы магазина не пропали, и кошелек с наличной суммой денег остался также при покупательнице.

Далее. Буквально через месяц был обнаружен труп сорокалетней женщины в туалете местного кинотеатра «Заря». Она была зверски убита чугунной урной, находившейся в коридоре. Этой урной весом в полпуда женщине раздробили голову, и ко всему этому проткнули горло чем‑то острым, предположительно пилкой для ногтей или похожим на нее предметом, например, заточкой. Сразу же отвечаю на твой вопрос: вряд ли убийцей могла быть женщина. Это какой же надо обладать силой, чтобы с такой легкостью орудовать тяжелой урной. Больше похоже на то, что действовал урка. Это у них такая привычка, ходить с заточкой в кармане. И опять‑таки непонятен мотив преступления; небольшая денежная сумма осталась при убитой. Правда, выдраны рубиновые серьги из ушей, но тоже дешевенькие. За них в скупке больше сотни никто не даст. Вряд ли урка пошел бы на мокрое дело из‑за каких‑то цацек, даже незолотых.

Илья напряженно слушал, подавшись вперед; снизу вверх заглядывал в хмурое лицо Копылова, до дрожи чувствуя себя неуютно под свинцовым тяжеловесным взглядом его холодных глаз, словно это он совершал преступления, с одобрением представляя в мыслях, что ждет настоящего преступника, когда тот найдется. В какой‑то момент Макар запнулся, с трудом пытаясь сглотнуть колючий ком в горле, и Илья тотчас с готовностью молча закивал, давая понять, что слушает внимательно и можно продолжать рассказывать дальше.

Копылов напрягся, его лицо пошло бурыми пятнами; он крепко взял свою козлиную бородку в горсть, острый кадык у него дернулся, и лицо приобрело прежний землистый оттенок.

– А дальше случилось самое страшное, – заговорил он слегка охрипшим от волнения голосом. – Не прошло и недели, как в выгребной яме общественного туалета на рынке, расположенного на улице Ленина, посетительницей был случайно обнаружен труп пожилого мужчины. Если быть точным, вначале была обнаружена голова отдельно от туловища, которая плавала поверх дерьма лицом вверх, что ввело слабонервную женщину в такой ужас, что она потеряла сознание и чуть сама не угодила в отверстие. А уж потом, когда содержимое вычерпали немецкие пленные, и было найдено недостающее туловище. При осмотре выяснилось, что и этот мужчина перед тем, как ему отчленили голову, вначале был до смерти забит предположительно увесистым камнем, обломком бетонной заводской стены, развороченной во время войны взрывом авиабомбы. Камень этот, кстати, тоже нашли в выгребной яме, куда его после убийства и выкинули, чтобы скрыть следы жестокого преступления. А вот что стало орудием, с помощью которого неизвестный преступник отчленил голову, пока непонятно. Потому что шейные позвонки чем ни попадя не отделишь. Ну, об этом ты знаешь не хуже меня, сам воевал.

Копылов поднялся со стола, в волнении принялся ходить по комнате, безжалостно теребя бородку. Вскоре он вернулся к столу, оперся пальцами широких кистей на столешницу и, щуря под очками близорукие глаза, вновь заговорил, заметно сдерживая охватившее его злобное чувство к неизвестному серийному преступнику: