Сюрприз со вкусом страсти

Джейси не уходила. Она не стала ждать его объяснения или приглашения, а положила руку на его обнаженную грудь. Ему показалось, что прикосновение обожгло его. Разве ее рука не должна быть холодной, если она была на улице без перчаток?

Прежде чем он успел придумать отговорку, Джейси оттолкнула его в сторону. Учитывая ее невысокий рост, она обладала шокирующей силой. Он впервые заметил довольно пугающую деталь. Один из чемоданов на колесиках тащился за Джейси, как послушный щенок, пока она заходила в дом.

Остановившись, она огляделась. Темные задернутые шторы, коробки из‑под пиццы, смятая одежда на полу и пыль.

Он неохотно закрыл дверь из‑за холодного воздуха, ворвавшегося следом за Джейси, потом повернулся и уставился не на нее, а на ее чемодан.

Он не совсем понимал, что означает появление Джейси Трембли в его доме с таким чемоданом.

Хотя был почти уверен, что его ждут неприятности.

Джейси глубоко вздохнула, когда ее глаза привыкли к сумраку внутри дома. Там было душно и пахло отвратительно.

Судя по тому, как выглядело жилище Кейтлин, было очевидно, что Тревор окончательно вымотался. Хотя она знала: он выдерживал испытания, выходящие за пределы того, что может вынести любой другой человек.

Несмотря на нынешнее состояние жилья, у Джейси было ощущение возвращения домой. Она провела здесь так много времени! Дом напоминал, скорее, особняк из фильма или со страниц журналов.

Архитектурный стиль представлял собой смесь современности и консерватизма. На первом этаже была открытая планировка, обзор шел от входной двери до задней части дома. Огромные окна во всю стену были в обоих концах помещения. Обычно через передние окна с видом на озеро лился ослепительный свет. Теперь они были закрыты тяжелыми портьерами.

Кейтлин удалось сделать похожее на пещеру пространство уютным и гостеприимным благодаря неожиданному использованию цвета и текстуры. Секционный диван бирюзового цвета и стулья с розовыми акцентами привлекали внимание к камину из бразильского камня.

Гостиная плавно переходила в столовую с большим деревянным столом, привезенным из двухсотлетнего фермерского дома. За столом помещалось двадцать человек.

Дальше была кухня, чьи современные линии резко контрастировали со старым столом. Белые нижние шкафы, много мрамора и нержавеющей стали. Кресла с мягкой розовой обивкой у стола‑острова и еще больше окон с видом на бассейн и площадку для гриля.

Но сегодня ставни на этих окнах закрыты.

В помещении всегда пахло гвоздиками – цветами, которые обожала Кейтлин. Тревор приносил ей букеты по нескольку раз в неделю, особенно когда та заболела.

Дом всегда был великолепным, роскошным, но в то же время молодым, веселым и полным энергии. Он воплощал идею Кейтлин об идеальной жизни.

Теперь жилище указывало на то, что все временно. Дом превратился в грязную холостяцкую квартирку, полную коробок из‑под пиццы и носков на полу. Наверное, там валяются даже трусы Тревора. Джейси отвернулась.

У него было три телевизора! Один над каминной полкой, а два других – по обе стороны от первого, на уродливых регулируемых подставках. Вокруг телевизоров красовались спутанные электрические провода.

Телевизоры заменили коллекцию великолепных черно‑белых свадебных фотографий Кейтлин, которые когда‑то висели над камином. Среди коробок из‑под пиццы, на плите из дерева манго, служившей кофейным столиком, лежали засохшие растения и джойстики для игр.

Большой стол был завален бумагами. Великолепная чаша из дерева коа, привезенная Тревором и Кейтлин из медового месяца на Гавайях, была почти не видна из‑за окружавшего ее мусора. Кухонный стол был заставлен покосившимися стопками посуды и грязными стаканами.

Джейси почувствовала Тревора у себя за спиной, повернулась и посмотрела на него. Казалось невероятным, что он может выглядеть так ужасно и одновременно соблазнительно.

Он сильно изменился. Два года назад Тревор был опрятен и гладко выбрит даже в самые тяжелые дни, поддерживая иллюзию о том, что он не погибнет из‑за любви к Кейтлин. Теперь густые волосы Тревора оттенка темного шоколада сильно отросли и спутались. На затылке красовался длинный вихор. Джейси сказала себе: она всего лишь заботится о вдовце своей лучшей подруги, поэтому ей захотелось пригладить его волосы руками.

Черная щетина резко подчеркивала его высокие скулы и ямочку на подбородке. Он напоминал проходимца, а не сверхуспешного бизнесмена, которым был.

Джейси оказалась в замешательстве. Наверное, ей не стоило приезжать. Тревор не хочет, чтобы она была рядом с ним.

Ну, она тоже не желает здесь находиться. Могут начаться неприятности, не последняя из которых связана с тем, что Тревор привлекает ее как мужчина.

Вспомнив о письме, Джейси глубоко вздохнула и скрестила руки на груди, демонстрируя решимость.

– Надень рубашку! – сказала она ему. – Ты похож на модель с календарей.

Он явно не привык к тому, чтобы ему указывали, что делать, особенно незваные гости в его собственном доме.

– Какие календари? – Его недоумение казалось искренним.

Она вздохнула:

– Ну, например, с обнаженным до пояса пожарным, который держит на руках щенка далматинца. Средства от продажи таких календарей идут в местную больницу.

Он смотрел на нее пристально и с легкой насмешкой, словно знал о ее секретном запасе подобных календарей.

– Слушай, – сказал Тревор и подошел к двери, будто собираясь ее открыть. – Я знаю, ты считаешь, что делаешь доброе дело, и мы можем поддержать друг друга во вторую годовщину. Но ты ошибаешься. Телефонного звонка, как в прошлом году, было бы достаточно.

Не было смысла напоминать ему, что он не отвечает на звонки.

– Жаль, что ты зря потратила время, – сказал он. – Мне никто не нужен.

 

Глава 2

 

Выражение лица Тревора было непроницаемым и неподвижным. Проделав долгий путь, Джейси чувствовала, что будет намного легче выпорхнуть за дверь, чем остаться.

Можно попросить Тревора вызвать ей такси, вернуться в аэропорт, купить себе что‑нибудь поесть. Прежде она редко настаивала на своем, предпочитая уступать.

Но сейчас ее держит чувство долга перед Кейтлин.

– Мне тоже никто не нужен, – смело заявила Джейси. – Я вполне способна, как и ты, переносить боль утраты в одиночестве.

Он удивленно поднял бровь, когда она согласилась с ним, нащупал рукой дверную ручку и повернул ее.