Тайна судьбы

Но Оксана и Рон не знали о договоренности между их отцами. Они просто общались. С момента их знакомства, Рон часто смущенно, но восторженно‑нежно поглядывал на Оксану, но сначала для нее все новые лица были сплошной вереницей свежих впечатлений. Потом, когда она серьезно взялась за учебу, настолько была погружена в нее, что почти не замечала внимания Рона. Тем более, что парень казался ей почти ребенком, несмотря на то, что по возрасту он был старше. В СНГ дети взрослели намного быстрее, потому что там всегда приходилось много трудиться и бороться за существование. Уровень жизни основной массы народа намного ниже и дети быстро понимают, что значит нужда, труд и забота о пропитании и одежде.

Семья Сиверцевых не была слишком бедной на родине, но и богатой ее можно было назвать лишь добрыми делами и радостью. Поэтому трудности им всем были знакомы. Теперь же, когда им приходилось адаптироваться на новом месте, несмотря на всю поддержку и помощь от окружающих, ни родители, ни дети не собирались расслабляться и жить за счет других, поэтому они много работали и усиленно учились.

В благополучных семьях Америки родители нередко пытаются продлить детям их «детство», забывая о том, что дети не привыкают к труду и потом, взрослея, начинают бояться жизни. Нередко избалованные дети вообще стараются не взрослеть, ища, на чьей «шее можно проехать», когда приходится думать о том, как жить дальше. Добрые желания родителей нередко становятся ловушкой для детей.

Сиверцевы с детства знали сколько стоит булка хлеба не только в деньгах, но и сколько труда нужно сделать, чтобы ее купить. Поэтому их взгляд на жизнь был намного более реальным и практичным. Это не мешало детям быть восторженными романтиками, когда дело касалось красоты и природы. Подрастая, они просто могли выжить самостоятельно в этом мире, что можно было сказать далеко не о всех детях из благополучных американских семей. Рон казался Оксане представителем тех самых «избалованных» детей, и она не могла относиться к нему как ко взрослому, хотя парень хорошо учился и заботился о ближних.

Молодые люди продолжали посещать одну и ту же группу изучения Библии. Иногда встречи группы проходили по домам. Домашняя обстановка располагала к свободе и комфорту. Рону нравилось украдкой поглядывать на Оксану, которая всегда готова была искренне улыбнуться в ответ ка любой взгляд окружающих людей.

В русской церкви, которую Сиверцевы также посещали, не многие с пониманием относились к тому, что семья посещает американскую церковь. Большинство русских считали неприемлемым обычаи американских церквей, где люди молились сидя. И не только этот обычай – многие другие обычаи местных русские не принимали. Но Константин твердо сказал на братском общении в русской церкви:

– Эта церковь поручилась за нас и приняла нас. Мы будем посещать их собрания, даже если вам это не нравится.

– Всех нас кто‑то принимал. – Резко ответил один из русских братьев по вере. – Спасибо им! Но мы не должны становиться «американцами», подражать им и начинать молиться с ними сидя!

– Брат. Я не говорю, что вы должны делать то же, что делаем мы. Я отношусь с уважением к вашему решению. Но прошу в ответ также отнестись с уважением к нашему решению, – Костя посмотрел прямо в глаза собеседнику. – Нам нравится глубокое и серьезное изучение Библии в этой церкви, искренние отношения к Богу многих из ее членов, их желание делать добро и жить по Заповедям. Мы тоже участвуем в служении и помощи нуждающимся в этой общине. Она для нас не чужая. А то, что они молятся сидя, так об этом ничего в Писании не сказано. Бог не сообщал, в какой позе прилично и правильно молиться.

Мужчина сердито засопел, покраснел от досады и отступил на шаг.

– Что ж, я не могу вам приказывать, вы – взрослые люди, – пробурчал он. Собираясь добавить что‑то о том, что не согласен с решением семьи, но Костя не дал ему закончить.

– Брат, как сказал Иисус: «Ты сказал…» – улыбнулся он.

Собеседник еще более сердито взглянул на лицо улыбающегося Кости и понял, что «продавить» не получится и придется смириться с тем, что эта семья живет по своим правилам и прислушивается только к авторитету Библии. А по Библии он не мог доказать, что американцы «неправильные верующие», как бы ни хотелось ему сделать это.

В русских церквях, если кто‑то из эмигрантов заключал брак с американцами, нередко можно было услышать фразу:

– Лучше бы за неверующего вышла замуж. Тогда неверующий муж мог бы покаяться. А эти «безбожники» никогда не признают, что идут «по широкому пути»!

Константин и Люба старались не спешить с выводами, хотя и для них было странным, что в американских церквях молится сидя, нередко на праздниках в семьях ставят на стол вино.

Но эти же самые люди, кто молился сидя и иногда пили вино, сделали и для их семьи, и для многих других очень много добра. Довольно часто американцы поступали намного честнее и искреннее, чем те из эмигрантов, кто осуждали их за вино и молитвы сидя. Поэтому Константин и Люба были очень осторожны в суждениях.

Оксана тоже не бралась судить о святости или недостаточной святости местных, но к вниманию Рона не относилась серьезно. Оксану также смущала большая разница в культуре и традициях русских и американцев. Они в церкви и в молодежи нередко сталкивались с тем, что не могли понять друг друга из‑за различного менталитета. Поэтому Оксана не решалась внимательнее присмотреться к Рону. Но так как Рон был старше Оксаны и привык жить в стране, где смешалось множество народов, культур и наций, он намного серьезнее относился к девушке.

Чем ближе парень узнавал Оксану, тем сильнее его тянуло к этой удивительно чистой, но умной девушке. Его все больше поражало то, что при том, что она училась очень хорошо, схватывала информацию «на лету» и легко реагировала на нее, все же твердым внутренним решением Оксана сохраняла чистоту своих мыслей и отношений. Он не мог назвать девушку наивной, но она была удивительно чиста, даже не понимая, как сильно отличается от развращенной современной молодежи.

В свое время Рон принял решение сторониться разврата и молодежных «проб». И парню это давалось нелегко. Ведь среди сверстников ему приходилось выдерживать серьезный «прессинг». Молодые люди в школе и позже в колледже, использовали любые средства, в попытках заставить парня «пуститься во все тяжкие» как они. И сейчас, видя, что дети семьи Сиверцевых также сохранили себя от пороков, видел в этом серьезную поддержку. Они подружились с братьями Оксаны и Лизы, хотя ребята были младше Рона и все же ему нравилось общаться с ними. Иногда Петя казался Рону более старшим его по возрасту, хотя Рон был на четыре года старше Пети, а юности, это немало.

В конце лета, когда до начала учебного года оставалось уже немного времени, в один из вечеров семью Сиверцевых пригласили на встречу, которую организовывала американская община. В этот вечер переводчица сказала, что занята и не сможет помочь им общаться на этой встрече. Люба, уставшая после рабочего дня, только приняла душ и прилегла. Усталым голосом она сказала:

– Любимый, прости, но я не вижу смысла идти на эту встречу, если все равно не буду понимать ровным счетом ничего. Я, конечно, уже могу сходить сама в магазин, благо что в основном здесь самообслуживание, но на встрече, где все завязано на общении, я не знаю, что делать без переводчика.

– А я все же пойду, – решил Костя, – я, конечно, тоже почти ничего не понимаю, но для меня важно быть там, если меня пригласили те, кто так много нам помогал. Пусть это будет визит вежливости, все же я пойду.

– Конечно, если у тебя еще остались силы, будет здорово, если от нашей семьи будет хоть один представитель. Ведь дети сегодня вечером все уйдут на молодежное общение, – согласилась Люба.