Тайна судьбы

Вместе с Сиверцевыми летела мать Любы. Пожилая женщина волновалась, хватит ли здоровья выдержать перелет в двадцать семь часов, но во всем остальном она казалась источником покоя и упования на Провидение. Когда самолет взлетел, эмоции чуть улеглись, Надежда Сергеевна попросила детей подойти к ее месту. Для детей слово бабушки всегда было очень важным. Обычно она говорила спокойно, доброжелательно и не много, и дети были уверены, что бабушка никогда не будет говорить лишнего. Она не часто просила общего внимания и очень заинтриговала всех, даже самую маленькую Веронику, которая еще не закончила первый класс.

– Дети, скажите, вас кто‑нибудь заставлял уезжать? – спросила бабушка.

– Нет, – дружно ответили ребята.

– Вам хотелось увидеть новую жизнь в Америке? – продолжала пожилая женщина.

– Ну да, – за всех ответила старшая дочь семейства, Елизавета.

– Пообещайте мне, что как бы ни было трудно привыкать ко всему новому, вы не позволите ностальгии разрушать вашу жизнь, – Надежда Сергеевна строго посмотрела в семь пар глаз, направленных на неё. – Если вы согласились строить новую жизнь, тогда обещайте мне смотреть только вперед!

– Но мы же по друзьям будем скучать – напомнила вторая дочь, Оксана.

– Скучать по друзьям, это нормально. И общаться с ними по любой из доступных форм связи тоже можно. Я говорю только о том, чтобы вы не произносили таких фраз, как «у нас дома было лучше», или «раньше все было проще». Если хотите построить счастливую жизнь, то вы должны смотреть вперед. Если что‑то не нравится, меняйте то, что не устраивает, но не возвращайтесь назад и не будьте похожими на израильтян, вышедших из Египта, которые стонали потом: «В Египте было мясо, лук и чеснок…». Если согласились уехать, значит, не смотрите назад. Обещаете? – женщина опять посмотрела в каждые глаза по‑отдельности.

– Обещаем, – закивали дети, доверяя мудрой бабушке, чьи советы так часто выручали их из больших и маленьких проблем.

Вся семья была рада, что бабушка решилась ехать с ними, хотя и без особого энтузиазма. Надежда Сергеевна знала, что некоторые из ее детей тоже хотели бы выехать из страны, а это будет возможно, если только мать получит вид на жительство в Америке. Женщина давно привыкла жить для ближних, а не для себя, и для нее такая жизнь всегда была нормой. Да и к Сиверцевым она привыкла, прожив с ними не один год.

Перелет был не простым, но, наконец, самолет приземлился в южном штате и семью встретил в аэропорту брат Любы, который закончил американский колледж. Он был хорошо знаком с местными обычаями и владел языком, который Сиверцевы еще не начинали учить. Практичный и заботливый Слава подготовил для большой семьи все необходимое на первое время. Он арендовал дом, нашел общину, члены которой помогли, кто чем мог. Поэтому, не затратив денег, которых не было у студента, парень сумел обеспечить Сиверцевых предметами первой необходимости и даже частично обставил новое жилье семьи.

Когда машина, на которой ехала семья, подъезжала к городку, дети и взрослые, не отрываясь, смотрели в окна. Все здесь было непривычным. Гор, к которым они так привыкли, не было видно даже на горизонте. Зато дорога несколько раз проходила по берегу океана. И он поразил воображение всех. Берег был покрыт белым песком, словно снегом.

Вдоль дороги, вместо привычных карагачей, осин и берез, росли высокие пальмы. Кое‑где в стороне от трассы, во дворах домов росли высокие деревья, покрытые бело‑розовыми цветами.

– А что это за деревья такие красивые? – поинтересовалась Люба у брата.

– Это тюльпанное дерево, – ответил Слава, сидевший за рулем – Я знаю, что у нас дома еще зима, снега почти по колено. А здесь самый разгар весны. Сейчас очень тепло, но скоро начнется жара и без кондиционера невозможно будет выжить.

– Мам, глянь! – затараторила младшая Вероника, – как будто зима, а люди купаются! Как красиво!

– Да, здесь песок белый, – улыбнулся Слава.

– Дядь Слав, а мы купаться будем? – не утихала девочка.

– Конечно, будем. Как только немного обоснуетесь и поспите, поедем на залив. Оно недалеко от вашего дома.

– Ого! А я бы и пешком побежал! – вступил в беседу средний Борис – я океан в жизни еще не видел!

– Не спеши, все постепенно, – успокоил мальчика Слава. – Еще надоест купаться.

– Неа, мне не надоест! – уверенно ответил Борис, – я плавать люблю больше всего на свете!

Младшие дети хором поддержали брата. Они были уверены, что дядя Слава просто не понимает, ведь невозможно накупаться так, чтобы больше не хотелось. Они всегда уходили с речки только тогда, когда папа звал и торопил. Ведь они выезжали на речку на машине ненадолго и папа всегда спешил, потому что вечерами к нему почти каждый день кто‑нибудь приходил поговорить или помолиться вместе. За двадцать лет служения в церкви пастором, у отца никогда не было полноценного отпуска. Семья иногда уезжала «в отпуск» на большое озеро, которое было за двести километров от их дома, но все знали, что к воскресению семья обязательно должна была вернуться, ведь собрание проводить будет некому.

Когда‑то Косте рассказали историю о человеке, который пришел в воскресение в собрание в чужом городе. Он увидел на дверях табличку: «Служения не будет. Пастор в отпуске». Этот человек написал четверостишье, где показал, как опасно воспринимать служение в церкви как работу, и оно заканчивалась словами: «…Сатана уехал в отпуск и закрыл на время ад».

Константин очень серьезно относился к душам людей и много лет, пока не смог найти себе помощника в служении, он никогда не покидал общину. Что бы ни происходило в жизни семьи, в воскресение они всегда были на месте. Дети выросли в полной уверенности, что любой отпуск может быть не дольше, чем с воскресения вечером до вечера субботы. Поехать к морю у семьи никогда не было денег и поэтому обычно все довольствовались ближайшей речкой. И сейчас близость океана очень радовала всех. Дети мечтали поскорее найти время, чтобы искупаться в нем.

Городок, куда приехала семья был небольшим, тихим, но современным. Чистые домики частного сектора соседствовали с невысокими многоэтажными домами, вдоль дороги тянулись аккуратные тротуары. Рядом со многими домами раскинулись клумбы с цветами. Городок цвел и благоухал. Рядом располагалось несколько военных частей, поэтому многие из жителей города были военными или отставными военными.

Люди в общине, которая согласилась принять семью и помогать им в первое время, были очень добры и, узнав, что семья большая, сами стали приходить и спрашивать, чего еще им не хватает. Слава просил пока не спешить приносить что‑либо, просто дождаться, пока Сиверцевы приедут, но практичные пожилые люди, кое‑что продумали заранее, понимая, что дети и взрослые будут нуждаться во многих вещах сразу, лишь переступив порог.

Некоторые верующие принесли заранее даже одежду, узнав приблизительные размеры родителей и детей. Постельного белья оказалось столько, что позже Люба раздавала лишнее нуждающимся.

Войдя в их временное жилище, Люба поверить не могла:

– Не может быть! Слав, скажи честно, посуду ты купил? – недоверчиво посмотрела Люба на красивый сервиз, – мы никогда не могли бы себе такой позволить. Не может быть, чтобы кто‑то подарил его!