Тени творцов

– Что произошло?

Не поднимая головы, конунг развёл руками и хрипло ответил:

– Драаксы. Их было несколько – крупные. Мы не успели их отогнать – неожиданно напали. – Он вновь сжал пальцы до хруста. – Сына моего…

Голос надломлено дрогнул.

– Нет больше кровиночки моей. И Богиня не спасла.

Фарадж всё понял.

– Где она?

– Забрали они её. И сына моего. Нет их… больше.

Глубокий вдох дался ему с трудом: грудь сдавило тисками. Фарадж отшатнулся от Холма – он не мог в это поверить. Как же так – не уберёг, не уследил, а ведь Отче был в нём так уверен, считал, что только ему может доверить такую ценность. Рот наполнился горькой слюной, и он сплюнул. Вместе с досадой пришла злость: на Аглею – зачем полезла в самое пекло, на викян – за то, что не могут постоять за себя. Но больше всего – на себя: за то, что бросил её здесь одну. Ведь знал же об опасности и ничего не сделал. Злость сменилась жаждой мести – несвойственной Новым Богам, жестоко наказуемой. Пусть так, пусть его накажут вечным умиранием, но убийцы Богов должны быть уничтожены.

Оглядываясь в поисках хоть какого‑нибудь оружия, Фарадж увидел деревянную дубину с шипами и взял в руки. Она удобно легла в ладонь и придала уверенности. Мысль о том, что даже Старые Боги со всеми своими силами и возможностями не смогли справиться с этими тварями, он отмёл. Пусть даже ценой собственного существования, но парочку врагов утащит за собой.

 

8

 

Небольшой конный отряд подъехал к границе леса и остановился по взмаху руки воеводы. За стеной деревьев должно начинаться малочисленное селение, к которому они направлялись. Воевода напряжённо вслушивался, пытаясь уловить звуки человеческой жизнедеятельности, но тишину нарушали только свист ветра, шелест крон деревьев да редкий топот переступающих лошадей. Он постарался подготовиться к любому развитию событий, но эта тишина напрягала его. Одно дело – слушать донесение разведчиков, другое – увидеть всё самому.

– Спешиться, – тихо скомандовал Ярополк. – Приготовить оружие. Хрен знает, что там будет.

Последнее он добавил ещё тише. Шли в молчании, потому что все знали: по лесу звуки хорошо расходятся. Собирая отряд, воевода выбрал самых опытных и умелых. Кроме одного – молодого мужчины, который сейчас шёл с ним рядом. Ему только исполнилась двадцать первая лета, и он считался его приёмным сыном. За свою долгую жизнь воевода Ярополк так и не успел обзавестись женой и детьми: сначала служба гриднем у князя, а после его трагической гибели он пошёл в дружину, считая, что верной службой сможет искупить вину за смерть князя и его сына. Шестилетний мальчонка появился у него после смерти сестры в ту же весну. Папашке он был не нужен, ибо мешал пить и гулять, а этого спиногрыза полагалось кормить и одевать. Так и забрал он ребёнка из деревни и приучил называть его тятей, но только когда были наедине. Ничего, кроме военного дела Ярополк не знал, поэтому и приёмыша к нему приучил, а грамоте уже жрец Светлан обучал. И так привязался к мальчишке, что начал подначивать того в жрецы, но Слав отказывался наотрез, и тогда жрец только тяжело вздыхал.

Воевода покосился на парня. Приёмыш получился на славу, потому и имя ему дали – Слав: высокий, статный, тонкие черты на узком лице, прямой нос и серые глаза с пушистыми чёрными ресницами. Только седые пряди в тёмных длинных волосах всё портили. Они у него появились после смерти матери, да так и остались. А за длинные волосы тятька его ругал: просил укоротить, грозил налысо обрить – не полагались дружиннику такие патлы. Да всё без толку – чуть обрежет ножом и всё. Девки за ним гурьбой ходят, а он и рад: с одной помилуется, с другой. Избаловали они его таким вниманием. Сколько воевода не предупреждал пасынка, что беда может случиться, а тот только отмахивается и смеётся.

Избаловал Ярополк его на пару со жрецом. Вот и сейчас – не хотел Слава с собой брать, но тот упёрся: поеду, сколько можно в казарме сидеть. Уступил, а у самого на сердце неспокойно.

Деревья расступились, и они увидели деревянные избы с крышами из глиняной черепицы. Срубы на домах ещё не успели потемнеть от времени, потому что селение появилось в этом месте относительно недавно. Первое время люди боялись селиться возле тумана, но потом магики нашли залежи ценной красной глины, из которой получался хороший раствор для постройки домов, и наместник распорядился согнать сюда каторжан, которые были осуждены за мелкие провинности. Так и появилась деревня, а потом и обжилась: появились семьи, начали облагораживать местность, разводить скот и работать на глиняном карьере.

Лёгкое напряжение охватило отряд, когда они вышли из леса и остановились. Слишком тихо здесь было, даже птицы молчали. Только солнце светило, да ветер трепал редкие деревца.

– Так, – проговорил воевода. – Разбиться по три человека и осмотреться. До заката обшарить местность вплоть до выгребных ям. По одному не оставаться, быть наготове. Приказ ясен?

– Так точно, – ответил ровный хор голосов.

Разбившись на группы, отряд вошёл в деревню. Рядом с воеводой шёл Слав и ещё один дружинник с арбалетом.

– Пошли к границе, – Ярополк шагнул вперёд.

Попадавшиеся по дороге избы встречали их распахнутыми настежь дверьми. Кое‑где были видны следы недавних пожаров, но в целом деревня сохранилась. Из любопытства Слав заглянул в один из домов и осмотрел. На столе стояла посуда и тухлые остатки еды. На полу разбросаны детские игрушки, кровати заправлены. Складывалось впечатление, как будто хозяева просто вышли из дома и скоро вернутся, ведь приближается время трапезы, вон и хозяйка уже всё приготовила. Когда в очередной раз подул ветер, Ярополк поднял голову и глубоко вдохнул

– Странно, – проговорил он.

– Что? – спросил Слав.

– Запаха тухлой человечины нет. Если жители убежали, то куда? О беженцах в других деревнях никто не слыхал. А если их перебили, то почему нет запаха мертвечины? Где трупы?

– Может, их сожгли или закопали?

– Об этом мы скоро узнаем.

Цепким взглядом воевода осмотрелся и пошёл дальше. Если поблизости есть большое кострище или свежие могилы – об этом они скоро узнают. Почему‑то ему очень этого хотелось. Если враг просто истребляет – это можно понять: он хочет завоеваний больших территорий. Но если враг… делает то, о чём говорили первые разведчики… Ярополк вздрогнул. Ему не хотелось быть скотом для пищи. Он не свинья на бойне.

Серая мгла выросла перед ними стеной, поднимаясь ввысь и теряясь в небесной синеве. Возле неё не было строений – видимо, селяне не решались подходить к ней настолько близко. Даже трава здесь была низкая, бледная, а свет солнца не такой яркий, как будто светил сквозь тучи и не мог пробиться.