Тени творцов

– В твоём свёртке есть факел?

– Нет, – растерялась Дивия.

– Ладно, это не беда.

Фарадж щёлкнул пальцами и разжёг тонкий белый фитиль. Только он это сделал – раздался тихий треск, щелчок и несколько стрел пронзили его руку и едва не попали в голову, в последний момент Дивия успела оттолкнуть в сторону. Новый Бог упал и зашипел от боли.

– Проклятье, вытащи их.

Дивия села перед ним на колени. Истинный свет Бога дрогнул и погас. На ощупь, по памяти она нашла их. Фарадж вновь выругался и напрягся, готовясь к боли. Девушка ухватилась за древко стрелы и резко дёрнула. Новый Бог зарычал сквозь стиснутые зубы, и эхо подхватило этот звук.

– Прости, – проговорила Дивия, пытаясь дотянуться до его лица, чтобы коснуться напряжённо сжатой скулы.

– Не беспокойся об этом, – прошептал Фарадж. Он сжал её горячие пальцы и поднёс к губам. – Давай дальше.

Пока она доставала следующие стрелы, мужчина старался не издавать ни единого звука, чтобы не пугать её.

– Что дальше? – спросил Фарадж. – Как выбраться отсюда?

– Я не знаю, – Дивия села возле него. – Нигде не говорится об этих ловушках.

Фарадж устало откинулся на каменную стену. Божественное начало медленно возвращало силы в ослабленное тело, затягивало раны. Он ухмыльнулся про себя при мысли о смерти: сколько раз ему придётся здесь умирать, пока тело не превратится в прах? Дивии в этом случае будет легче: она просто уснёт, когда воздух кончится, но он… Являясь Новым Богом – носителем частицы Создателя, он будет умирать вновь и вновь, пока телесная оболочка будет в состоянии принимать его дух. Чтобы избавиться от этих невесёлых мыслей, Фарадж спросил:

– Что вообще Андриан говорил о своём возвращении?

– Только божественное раскаяние способно разбудить их, – тяжело вздыхая, ответила Дивия.

– Это надо сказать или как‑то показать?

– Не знаю.

– Вот что: отойди‑ка к другой стене, я попробую зажечь свет. Не хочу, чтобы тебя задело.

Дивия послушно отползла к противоположной стене и села, прижимая к себе свёрток. Не поднимаясь с пола, Фарадж щёлкнул пальцами, чтобы разжечь тонкое белое пламя. Яркий свет неприятно ударил по глазам, и первое время они, жмурясь, начали осматриваться. Ничего не происходило. Фарадж начал осторожно подниматься.

– Смотри, – Дивия указала куда‑то вниз. – Сзади тебя в стене что‑то есть.

В маленькой нише у самого пола, в стене блестела стеклянным боком масляная лампа. Чтобы её зажечь, Фараджу пришлось встать на колени и склониться. Тонкий фитиль быстро разгорелся от его огня и осветил всю каменную ловушку. Дивия с тревогой посмотрела на окровавленный рукав рубашки Фараджа. Кровь на ней запеклась и покрылась бурой корочкой, которая осыпалась, когда он двигался.

Фитиль в лампе быстро прогорел, но едва потух – в разные стороны от лампы начали вспыхивать искры, образуя витиеватый узор на каменной стене. Раздался треск, и камень рассыпался в мелкую крошку. За ней оказался большой просторный зал. Последняя искра упала в длинный желоб, и вспыхнул обычный огонь, освещая пространство.

– То есть – Андриан хотел, чтобы я на коленях ползал, – проговорил Фарадж и усмехнулся. Дивия подошла к нему и взволнованно взяла за руку. Не сговариваясь, они шагнули в зал.

Всё пространство занимали неподвижные фигуры воинов в лёгком доспехе. Глаза у всех были закрыты – будто они просто спали. Стараясь никого не задеть, парочка двигалась между ними, разглядывая бледные лица, которые казались чем‑то схожими между собой.

– Где же Андриан? – шёпотом спросил Фарадж, и эхо мигом разнесло его по залу, делая невероятно громким.

– Фарадж, возьми это, – Дивия протянула ему свой увесистый свёрток. – Здесь меч, который Старые Боги сделали специально для Андриана. Ты должен вернуть его.

Аккуратно разворачивая холстину, Фарадж увидел длинные ножны, обтянутые кожей. Рукоять украшало клеймо в виде двух сплетённых змей. Желтоватый танцующий свет от огня отразился на широком лезвии с причудливыми узорами закалённой много раз стали. Оставалось найти его владельца.

– Андриан был воеводой, значит, должен быть впереди, – размышлял Фарадж.

– Да, только вот сюда он вошёл первым, – ответила Дивия и направилась вглубь. В самом конце зала они увидели высокого мужчину с короткой седой бородой, который стоял, тяжело опираясь на деревянный посох. Густые брови сошлись на переносице, отчего он казался хмурым.

– Ну вот, кажется, нашли, – Фарадж посмотрел в напряжённое лицо Дивии и улыбнулся. – Теперь‑то я знаю, что надо делать.

Он встал перед ним на одно колено, протянул сжатый в руках меч, склонил голову и произнёс:

– Воевода Андриан, я Бог Воинов Фарадж, смиренно стою перед тобой. Прими раскаяние Богов в моём лице.

Эхо подхватило его слова и раскатом понесло вверх. Дивия стояла за спиной Нового Бога и тихо повторяла за ним те же слова. Даже когда эхо смолкло, Фарадж продолжал стоять в той же позе, не решаясь пошевелиться. И только звук глубокого грудного голоса с лёгкой хрипотцой заставил его вздрогнуть:

– Встань, достойнейший из Богов, и говори со мной на равных.

Аглея взяла в руки очередной горшок с увядающим цветком и тяжело вздохнула. Как не старалась она поддерживать в них жизнь – они продолжали вянуть. Отче иронично посмеивался над ней:

– Им тесно в маленьких горшках – эти растения любят простор.

Но о каком просторе могла идти речь, когда в Долину пришла холодная зима, так любимая Отче, и всё укрыла белым снегом. Чтобы не скучать от безделья, Аглея пересадила некоторые растения в горшки и поставила в своей комнате, пытаясь создать хотя бы небольшую видимость жизни.

После пробуждения войска Андриана Фарадж стал реже появляться в Долине, да и то на короткое время, чтобы рассказать об очередной победе над Древними. Всё чаще он предпочитал отдыху здесь, оставаться у древлян с особой по имени Дивия.

– Должно быть, она особенная, раз ты так много времени с ней проводишь, – заметила Аглея.

– Да, – мечтательно ответил Фарадж. – Она – загадка. Делает вид, что обычная смертная, но я вижу, что это не так.

– Кто же она, по‑твоему?

– Не знаю. Не могу понять.