Тодариум

Мужчина наклонился чуть вперед, будто что‑то выглядывал, и без слов включил дальние фары. От внезапного пучка света в темной пурге появился силуэт указателя с криво выведенным названием – ЛОВИРДЕЙЛ.

– Мы почти на месте! – радостно воскликнул Ричард.

Женщина, ничего не ответив, укуталась еще сильнее.

– Я понимаю, как спонтанно все это выглядит… Но это… Это наш шанс! Мы смогли выбраться из этого лагеря любителей леса и отправиться в нормальный город! – сказал Ричард.

– Мне было хорошо в Зубчатой Роще. И детям там нравилось. Николас стал только привыкать…

– Никлас. Его зовут Никлас, – перебил ее Ричард.

Жена кинула осуждающий взгляд, но кивнула.

– Это было не наше место. А то, куда мы едем… Возможно, начало большого будущего, – продолжил Ричард.

– Будущего? Но ты же вовсе не священник, им не становятся по хлопку ладошек, Ричард!

– Вот не надо этого! Не надо! – повысил голос новоиспеченный священник, – Я был близким другом отца Джосайи Брука. Прислуживал при церкви в Аверлингтоне. Мы христиане, дорогая. У нас все получится, – голос мужчины смягчился.

Фары грузовика осветили бесконечные хлопья снега, которые, казалось, увеличивались с каждой пройденной милей. Деревья не заканчивались, наоборот, их стало еще больше после того, как наш грузовик проехал пустынное поле.

Мы выехали на главную дорогу, ведущую в Ловирдейл, когда пурга окончательно закончилась, а солнце показалось за горизонтом, согревая мое окаменевшее тело.

 

3

 

Свободного дома для нас не было – слишком много людей решили попытать удачу в едва достроенном городе, из‑за чего нас поселили в церкви. Это было двухэтажное незаметная постройка в самом углу леса. Добираться от главной улицы города до церкви было долго, но других вариантов не представлялось.

Мама явно не обрадовалась новому «дому», где даже кровля не была положена до конца. Но отца это не беспокоило, через неделю он и Невилл сами достроили крышу, сходив несколько раз в город за материалами.

Ловирдейл сложно было назвать городом, но стало точно понятно одно – он стремится им стать. Ряд домиков, два магазина и карьер, добывающий запасы угля, сложно было охарактеризовать как… город. Но все его так и называли.

Жизнь наладилась. Спустя примерно 4 месяца в городе построили еще несколько домов, а рядом с нашей церковью сделали пристройку – школу. Мама, желая работать с детьми, стала заниматься обучением подрастающего поколения Ловирдейла. Я и Невилл не стали исключением, хотя попытки сбежать с занятий возникали постоянно.

Церковь превратилась из забытого и потрепанного здания в «обязательное для посещения» место Ловирдейла. В воскресенье все жители собирались на службу, где мой отец рассказывал о важности Бога в нашей жизни. Именно там, в церкви, я встретил Мэджи – темноволосую девчонку с удивительно серьезным лицом. Она, в отличие от других детей, очень трепетно относилась к воскресной службе и появлялась там постоянно, а однажды даже попросила библию у отца.

В школе она сидела на дальних партах, проявляя малый интерес к учебе. Каждый раз, когда я оборачивался на нее, она читала Библию. Отец тоже устраивал вечера для трактовки священной книги, но я не сыскал такого интереса к ней, нежели она.

– Мэджи, да? – спросил я, подойдя к ней, когда закончились занятия.

Она повернулась, и я увидел островок родинок на ее шее.

– Да. А ты, должно быть, Николас? Твой папа священник, я ведь права? – она засунула тетрадь подмышку, и мы двинулись на выход из пристройки.

– Зови меня Никлас. Папа очень сердится, когда… Произносят мое имя как‑то иначе, – поправил я ее.

– Да, конечно! Никлас мне нравится даже больше. Оно… возвышает, – протянула она.

– Я заметил у тебя библию, ты же брала ее у отца? – я кинул взгляд на книгу с черной обложкой.

– Именно так. Я хотела уже сегодня занести ее, поэтому… Зайду вечером, хорошо? – она стояла в дверном проеме, и ветер завывал от сквозняка.

Она появилась вечером, как и обещала – с небольшой борсеткой, накинутой через шею. Книгу же она прижимала к груди.

Я отворил дверь и невольно улыбнулся – она пришла!

– Вот и книга, – заговорила она, протягивая руки.

– Спас…

– Никлас, где твои манеры! – сзади меня появился отец в своей рясе. Видимо, он еще не успел переодеться.

– Я не… – я, стало быть, начал объясняться, но отец перебил меня.

– Мэджи, правильно? Ты приглашена на ужин, заходи. Сегодня у нас вкуснейшее рагу, – отец одним движением растворил дверь до конца.

– Святой отец Лонелл, я не могу… Я… Мне нужно…

– Тебе нужно поесть, сейчас как раз время ужина, – парировал Ричард.

– Приму за честь, святой отец, – мягко проговорила Мэджи и зашла внутрь, кивнув мне.

Ужин начался с молитвы, как и любой прием пищи. Если сначала Невилл противился этому, то сейчас не старается противоречить отцу.

– У нас сегодня гость, Мэджи. Прилежная ученица и частый гость церкви, – громко сказал отец, подходя к столу.

– Возьмемся за руки, – дополнил папа и все как один стали зачитывать молитву.

 

А все, что есть во мне греховное, мешающее и запинающее, я исповедуюсь, раскаиваюсь и отрекаюсь пред лицом Твоим от всякой скверны плоти и духа.

 

Стол едва вмещал всех присутствующих, места для тарелки Невилла не хватило, он придерживал ее на коленях.

– Великолепное рагу, миссис Лонелл! Боюсь, мне пора возвращаться, – проговорила Мэджи, протягивая тарелку.

Отец оставил вилку и поднял глаза.

– Была бы церковь рядом с городом, я бы тебя с радостью отпустил, но ты погляди на время, – папа развернулся к окну, – Уже поздно. В церкви есть небольшая комнатка, я иногда дремлю там. Не очень комфортно, но…

– Большое спасибо, святой отец, но мне правда нужно идти!

Маму передернуло от слов «святой отец». Она все еще не привыкла.

– Но там темно… ты…?

– Я знаю короткую дорогу через северо‑восточные дома, я дойду, – заверила его Мэджи.

Отец молчал какое‑то время, внимательно смотря на девчонку. А после поблагодарил за ужин и проводил до дверей.