Туман нашей памяти
– О… Оооооо… – услышала я восторженный возглас Инги, стоявшей рядом с круглыми глазами. – Бен, значит, это тело – дело твоих рук?
Бен рассмеялся за моей спиной, когда ответил, пытаясь перекричать многотысячную толпу и громкую музыку:
– Вообще‑то Дилана произвели на свет его родители, а я лишь немного подправил то, что дано этому парню природой.
Скромность – одна из отличительных черт моего любовника. С учетом того, сколько времени он проводил на тренировках с Диланом МакФоллом, в это тело, сильное и гибкое, было вложено немало труда под чутким руководством Бена.
Я бывала на живых концертах, но никогда прежде не видела, чтобы многотысячная толпа полностью оказывалась во власти одного человека. Он буквально парил над сценой, перемещаясь из одного её конца в другой в считаные секунды. Казалось, Дилан МакФолл умел читать мысли и, словно на блюдечке, подносил аудитории любое её желание. Он откровенно красовался, повелевал толпой одним взмахом своей руки, его дерзкая ухмылка превращала женщин в зале в теплые лужицы, великолепный проникновенный голос сотрясал своды видавшей виды арены, а музыканты являли собой отдельный вид созерцательного искусства. Виртуозы, очевидно каждый со своей фан‑базой, и девушка за ударной установкой, которая временами едва ли не затмевала главное лицо на сцене.
Хотя вряд ли даже солнце могло затмить то дьявольское сияние, что исходило от Дилана МакФолла.
И да, я была уверена, что этой ночью в арене О2 случился далеко не один женский оргазм. По крайней мере, я сама оказалась на грани чего‑то подобного.
– Поверить не могу, что завтра ты лично познакомишься с этим дьяволом во плоти. Господи, какой экспонат. Я и представить не могла, что такое возможно в реальности. Такая мощная энергетика, такая харизма, – не уставая, восторгалась Инга, когда мы остались наедине после концерта.
Я хмурилась и жевала губы, пытаясь разобраться с собственными мыслями, дикими табунами мчавшимися в моей голове. Я не помнила, чтобы любой другой артист производил бы на меня столь сокрушительное впечатление. При одном воспоминании об этом хмуром взгляде исподлобья, трусикоснимательной ухмылке и гибком и сильном теле с татуировками моя противокобелиная сигнализация включалась и орала во всю мощь.
Меня пугало то, что просыпалось в моей груди вместе с воспоминаниями о Дилане МакФолле, парящем над сценой, как если бы за спиной у него росли крылья. Мои ощущения мне совсем не нравились. Было бы смешно влюбиться в рок‑звезду, как подросток, когда тебе уже тридцать восемь лет.
Поэтому я приняла для себя решение: ни за что и никогда не очароваться Диланом МакФоллом, даже если вдруг в реальной жизни он окажется очаровательным.
Для вечеринки в честь выхода нового альбома Dark Light был зарезервирован Roof Gardens[1] – один из самых эксклюзивных и загадочных баров Лондона, расположенный в его центре, на крыше здания бывшего универмага «Дерри и Томс». Здесь действительно находились сады, даже три: Английский, засаженный деревьями, между которых вальяжно прогуливались настоящие живые фламинго; сад в стиле Тюдоров, украшенный фонтаном и миниатюрными озерками, и Испанский пальмовый сад.
Отсюда открывался завораживающий вид на ночной город, и я издала восторженный возглас, когда мы с Беном, прихватив по бокалу с шампанским, прошли через небольшой зал с изысканным освещением, оборудованный для частной вечеринки. Здесь уже было человек сто гостей, которые развлекались как могли в ожидании запаздывающего виновника торжества. Бен сказал, что опоздание на собственное мероприятие для Дилана МакФолла – дело обычное. Я лишь неопределенно пожала плечами: всегда считала привычку опаздывать признаком дурного тона. Я не любила непунктуальных людей, особенно мужчин. Поэтому мысленно поставила артисту первый минус в учетную карточку.
Мы стояли в центре Испанского сада, в котором чувствовалось влияние мавританского стиля, с фонтанами, мощеными дорожками и чусанскими пальмами. На какое‑то мгновение я забыла, что нахожусь в самом сердце Лондона на престижной вечеринке, под завязку набитой богемой города. Я счастливо рассмеялась, и Бен откликнулся на мой смех, взяв за руку и покружив в танце. Налетевший бриз разметал его волосы, листва оливкового дерева, под которым мы стояли, отбрасывала странную тень на его лицо. Я залюбовалась мелкими морщинками вокруг его вечно смеющихся глаз.
Бен обнял меня за талию, прижимая крепче к себе, и мои губы сами собой раскрылись ему навстречу, когда его слова неуверенным шёпотом прозвучали у моего рта:
– Ты необычайно красива, Лиза.
Он не поцеловал меня, лишь скользнул губами по щеке и провёл указательным пальцем по моей нижней губе. Это простое прикосновение наполнило меня восторгом, хотя оно же и удерживало в трезвой памяти.
– Бен, дружище, неужели ты, наконец, познакомишь нас со своей девушкой? – мелодичный мужской голос раздался у меня за спиной и застал врасплох, тогда как Бен сдержанно улыбнулся и, приобняв меня за талию, развернул лицом к говорящему.
Сначала мое сердце упало в желудок, но затем встало на место. На первый взгляд мне показалось, что перед нами стоит сам Дилан МакФолл, но, присмотревшись, я поняла, что обозналась.
Парень был действительно очень похож на певца, но моложе, темные волосы короче, а голубые глаза с зеленой радужкой с любопытством разглядывали меня. Он был одет в черную кожу от Balenciaga, в ухе поблескивала серьга с бриллиантом, а рядом с ним стояла девушка, идеально вписывающаяся в образ подружки рок‑музыканта: бледнолицая, с волосами лилового цвета и такая же голубоглазая, как её партнер. То, что эти двое были парой, не вызывало сомнений.
– Я Адам, брат Дилана, ну и гитарист для полного комплекта. А ты, я так полагаю, Лиза, подруга Бена.
Младший брат. Что же, он выглядел вполне добродушно и привлекательно, а когда взял протянутую мной руку и поднес к губам, то и вовсе сразил меня наповал. Английский джентльмен в черной коже и металлических заклепках. Этакий оксюморон, сочетание несочетаемого.
– Рада знакомству, Адам, – я кивнула, расплываясь в смущенной улыбке и заливаясь румянцем.
– Я тоже невероятно рад. Бен рассказывал о тебе, и только хорошее, – он галантно поклонился, одновременно иронично подмигивая. – Позволь познакомить тебя с моей невестой и по совместительству нашей ударницей Лилит.
Вот оно что. Только внимательно присмотревшись, я узнала в этой девушке ту, что давала жару на ударной установке во время концерта. Разница между неистовой рокершей и той женщиной, что стояла сейчас передо мной, мягкой и сексуальной, как пантера, была невероятной. Лилит искренне улыбалась мне, протягивая руку и с интересом разглядывая:
– Я слышала, ты пишешь книжки. Это здорово! Никогда раньше не встречала живую писательницу.
Я пожала ее мягкую ладонь, отвечая такой же теплой улыбкой:
– А я никогда раньше не встречала девушку, которая умеет так офигенно играть на барабанной установке. Как ты стала заниматься этим?
[1] Сады на крыше (пер. с англ.)
