Твой личный враг

Полгода назад мама и папа во второй раз обменялись клятвами, и эта тихая интимная церемония, на которой присутствовали только члены семьи и самые близкие друзья, стала венцом их примирения. Хотя, возможно, венцом этим стала вовсе не свадьба, а недавняя новость о том, что мама ждет второго ребенка.

– Мира! Машина ждет. – Громкий голос папы заставляет меня отвлечься от воспоминаний и завершить макияж.

В последний раз бросаю критичный взгляд на свое отражение в зеркале и торопливо сбегаю по лестнице вниз – сегодня мой официальный светский дебют в Москве. Не стоит заставлять этот город ждать.

До этого дня папа несколько раз брал меня на разные мероприятия, но сейчас все по‑взрослому. Нас уже дожидается автомобиль с водителем в форме, в плотном конверте с тиснением лежит пригласительный на мое имя, а воздух вокруг меня потрескивает от напряжения.

Я не сноб. Меня вполне устраивала моя скромная жизнь в Ростове: у меня были друзья, интересное хобби и бойфренд, но порой, разглядывая светскую хронику в журналах и телеграм‑каналах, я нет‑нет, но задумывалась, что если бы я в полной мере пользовалась преимуществами, которые дает фамилия Громова, то моя жизнь была бы совсем другой. И я знаю, что в Москве она и станет другой – слишком велико здесь влияние отца и его семьи.

Вечер‑аукцион для сбора средств на благотворительность похож на сказку. Знаменитости, на которых я была подписана в соцсетях, проплывают мимо на расстоянии вытянутой руки, а некоторые даже останавливаются, чтобы поздороваться с отцом и мамой. Концентрация дизайнерских платьев на квадратный метр зашкаливает. Блеск бриллиантов ослепляет. Дорогая парфюмерия сливается в один густой аромат богатства и успеха.

За бесконечным потоком знакомств и непринужденной светской беседой незаметно пролетает почти целый час.

– Через десять минут начнется официальная часть, – говорит папа, бросая взгляд на часы. – Пойдем занимать места.

– Я отлучусь в дамскую комнату и к вам присоединюсь, – сообщаю тихо, чтобы никто не слышал.

– Мы дождемся тебя.

Сходив в туалет и проверив макияж, спешу к родителям. Но где‑то на полпути попадаю в море разлитого шампанского. Мои новенькие туфли скользят по мокрому паркету как по отполированному льду, и я не успеваю даже испугаться, как позорно падаю. Почти. Потому что где‑то в десятке сантиметров от пола меня подхватывают чьи‑то руки и, приподняв, ставят на ноги на безопасном расстоянии от лужи.

– О господи… – тарахчу я рассеянно.

– Никто меня еще так не называл, – получаю насмешливый ответ.

Двух секунд мне хватает, чтобы восстановить дыхание, еще одной – чтобы понять, что мои пальцы вцепились в лацканы дорогого пиджака. Смущенно закусив губу, поднимаю глаза на лицо своего спасителя и испытываю самое большое потрясение в своей жизни.

Вот это да!

Никогда я не видела глаз такого удивительного иссиня‑черного цвета. Да что уж там. Никогда я не видела таких удивительных глаз на таком удивительном мужском лице. По степени идеального сочетания брутальности, харизмы и привлекательности этот образец способен соперничать с папой и выиграть. По крайней мере, в моем личном хит‑параде. А это о многом говорит.

– Прошу прощения, – лепечу на выдохе.

– Прощаю, – произносит парень, с насмешливым любопытством изучая мое лицо. – Ты поклонница балета?

– Что? – спрашиваю недоуменно.

– Балет. Гвоздь сегодняшнего сборища, – поясняет он с ленивой улыбкой.

– Равнодушна к балету, – шепчу я, облизывая кончиком языка внезапно пересохшие губы.

Парень улыбается еще шире, а длинные ресницы опускаются, скрывая от меня выражение его глаз.

– Тогда сбежим и покатаемся?

Я в недоумении смотрю на него, уверенная, что ослышалась, но выражение его лица не оставляет сомнений в том, что он сказал именно то, что я услышала. Никогда в жизни я не встречала такой поразительной наглости! Этот человек не знал моего имени – вообще ничего не знал – и начать знакомство решил с приглашения уединиться в его авто?

– Моя машина на парковке рядом, – повторяет он свое недвусмысленное предложение, видимо, не сомневаясь, что я соглашусь.

– Ты сошел с ума! – бросаю я, не замечая, что перехожу на «ты».

Он вновь улыбается, на этот раз как‑то самодовольно, демонстрируя ряд ровных белых зубов с небольшими клыками по бокам. Мне приходит в голову, что многие избавились бы от них как от несовершенства, но не он. С внешностью этого парня зубы‑клыки выглядят особенно пикантно. Даже вызывающе.

Вокруг нас снуют люди. Запоздало появляется уборщица. Кто‑то зовет официанта. Но мне все равно. Я нахожусь в объятиях потрясающе красивого парня, испытывая незнакомое до этого момента чувство изолированности от остального мира.

– Боишься? – спрашивает он, наблюдая за мной с выражением нетерпения на красивом лице.

Да, похоже, этот парень не привык ждать. Впрочем, чему я удивляюсь? С такой внешностью и явно при деньгах – вряд ли ему хоть раз в жизни требовалось напрягаться, чтобы получить желаемое.

– Почему я должна бояться? – первый шок прошел, но мой голос все еще предательски дрожит.

– Тебе виднее, – он произносит эти слова неспешно, как бы лениво, слегка растягивая слова. И выразительно смотрит на мои пальцы, сжимающие ткань его пиджака, словно от этого зависит моя жизнь.

Черт, черт, черт.

Разжимаю пальцы и отступаю на шаг. Синие глаза неотступно следят за каждым движением, а я, вопреки желанию, не могу отвести от них своего взгляда.

Магия какая‑то! В его глазах столько тайны, обещания удовольствий и приключений, что на какое‑то мгновение полного помешательства я даже всерьез размышляю над тем, чтобы принять его приглашение.

Каково это – попасть к нему в руки, провести с ним время?

О! Он, конечно, выпьет мою душу. До последней капли. В этом нет ни малейшего сомнения.

Чувствую, как внизу живота разливается странное тепло. Предвкушение чего‑то необычного и волнующего жаркой волной прокатывается по телу, подтверждая мои мысли. Я читала о подобных вещах в книгах, смотрела про них в кино, но никогда не думала, что им есть место в реальности.

– Меня ждут, – единственное, что я в состоянии выдавить из себя.

Чувствую необъяснимое желание скрыться от этого человека. Пытаюсь обойти его, но он не пускает. Вместо этого делает шаг навстречу, вынуждая меня отступить к стене. Нет, он не касается меня, но сила его взгляда приковывает меня к месту лучше, чем любое физическое ограничение.

– Пойдем со мной, – а вот это звучит совсем не как приглашение.

Я не терплю хамов. С детства. Поэтому осталась всего пара‑тройка секунд до того, как приказной тон и нахальная улыбка засранца выведут меня из себя. Чувствую прилив сил, и на место безвольной амебы, роль которой я играла последнюю пару минут, возвращается адекватная Мирослава.

– Не думаю, – произношу я, воинственно приподнимая подбородок. – Ты не в моем вкусе.